сбивчиво начала повторять условие.
Задача была простая, и Димка стал объяснять ее, но, неожиданно, Настя склонилась над учебником, и Димка боковым зрением увидел ее снова. Почувствовал ее. Как женщину. Уже почти совсем оформившуюся. Мысли его спутались.
– Ну, и тогда тут… система уравнений. Учили ведь, как решать? – сбивчиво закончил он.
– Ага… – сказала Настя, и стала записывать в тетрадку решение, подперев рукой подбородок.
– Хорошо… – сказал Димка. Делать ему тут было, в принципе, больше нечего. Но уходить не хотелось. Хотелось побыть тут еще, продолжать глядеть и ощущать Настю рядом. Он слегка склонился, как будто над учебником и тихонько, так чтоб никто не заметил вдохнул запах ее волос. Она, наверное, почувствовала его приближение и обернулась, оказавшись с ним нос к носу. Димка отпрянул. Настя улыбнулась. Он снова смутился, но сдержался, взгляда не отвел.
– Ну, если остальное понятно, то я пойду.
– Вроде все, – сказала Женька, выводя в тетрадке ответ. – Пока все.
Она и не заметила, как Димка с Настей чуть не столкнулись. И слава богу.
Вечером, уже ложась спать, Димка вспоминал запах Настиных волос и думал, что было бы неплохо… как бы так сделать, чтобы можно было видеться… и что делать? Цветы подарить? Дык она в восьмом классе только… да и где? Стихи? А поймет?.. Что-то надо такое, чтобы… может, в кино? А ее отпустят? И Женька засмеет… что же делать?
За окном изредка проезжали машины, скользя светом фар по стенам и потолку и рисуя на них отпечаток штор. В доме все спали.
* * *
Целый день Алексей сломя голову носился по рабочим делам. Заседания, проекты, планы, сверки… то начальство бодается, то ты пинаешь какого-нибудь нерадивого работника. Так и жизнь проходит. То ты, а то тебя. Такое уж оно, среднее звено в производстве. И где та романтика, крутизна и достижения, которые представлялись ему в университете? Где полет мысли и ошеломляющие, головокружительные проекты? И повезло еще, что люди, хоть частенько и вредные, но, все же с головой дружат. В других местах буйным цветом цвело подсиживание и подковерная борьба, но не у Алексея на работе. Казалось бы – замечательно. Но и там то и дело происходили конфликты, суть которых выеденного яйца не стоила. «Детский сад, да и только…» – думал Алексей, не находя ответа на вопрос, почему Василий Палыч вусмерть разобиделся на Пал Васильича. Наверное, все же на почве последней победы Спартака над ЦСКА. Не могли же они драть друг другу волосья из-за разницы во взглядах на собственные векторы в какой-нибудь хитрой технической задаче, которая была на повестке дня.
Алексея такие конфликты очень утомляли. Ему необходимо было работать с обоими. Надев маску абсолютной беспристрастности и не вдаваясь в причину происходящего, он пытался продвигать проекты далее. Иначе становилось несладко всем, когда начальственный праведный гнев обрушивался без разбору на всех сразу и на каждого по отдельности.
Он
