с первыми проявлениями которой Лунин и Зубарев столкнулись нос к носу на блокпосту, перекрывающем въезд в поселок.
По неофициальному, но от этого не менее весомому указанию Аркадия Викторовича въезд посторонних в поселок был полностью запрещен. Все машины приезжающих на свидания и привозящих посылки в колонию останавливались в трех километрах от Нерыби. Дальнейшее перемещение непосредственно до колонии было возможно исключительно на выделенном для этих целей автобусе, который отвозил пассажиров прямо к пропускному пункту, а затем возвращал обратно. Возможности посетить местный магазин или уж тем более переночевать в закрытой за ненадобностью гостинице у приезжих не было, как не было и возможности пообщаться, а заодно и заразить чем-либо жителей поселка. Все прочие, приезжавшие в Нерыбь по служебной необходимости, здесь же на блокпосту сдавали экспресс-анализ, после чего, прождав полчаса, могли ехать в поселок. Той же процедуре подвергались и местные жители, возвращающиеся домой из отпуска или командировки. Благодаря таким, с одной стороны, драконовским, а с другой – имеющим весомые основания мерам до начала ноября в Нерыби не было выявлено ни одного случая опасного заболевания, чем Аркадий Викторович Кноль, несомненно, мог гордиться. Он и гордился вплоть до тридцатого октября, того самого дня, когда пропала Алина.
Вадим еще вяло препирался с начальником караула, когда Лунин распахнул дверь видавшей виды «газели» с надписью: «Медицинская служба». Двадцать минут спустя, когда результаты теста еще не были объявлены, к перекрывшему дорогу шлагбауму вплотную подъехал белый «УАЗ-Патриот», из которого легко выскочил высокий, хорошо сложенный офицер с капитанскими погонами на плотно облегающей его широкие плечи камуфляжной куртке. Перекинувшись парой слов со стоящим у шлагбаума прапорщиком, офицер подошел к Лунину и протянул руку:
– Приветствую! Вы, я так понимаю, Лунин?
– Он самый, – Илья пожал протянутую ладонь и запоздало спохватился, – а мы ведь еще не проверенные!
– Беда. И что ж теперь делать с ней? – поднеся к лицу правую руку, капитан некоторое время разглядывал ее с отчетливым выражением брезгливости, которое несколько портило его в целом достаточно симпатичное, еще не обрюзгшее лицо. – Не отрубать же?
На лице капитана появилась задорная улыбка. Сделав несколько широких шагов, он подошел к медицинской «газели» и рывком открыл боковую дверь.
– Лариса Андреевна! Что там наши гости, незаразные?
– Незаразные, – послышался в ответ добродушный женский голос, – сейчас, я документы оформлю.
– Вы не спешите, я за бумагами завтра заскочу. Это ж из области приехали, – наклонившись ближе к невидимой от шлагбаума Ларисе Андреевне, капитан бросил несколько коротких фраз, очевидно, объясняющих цель появления в Нерыби двух «незаразных», после чего все с той же широкой
