еня за нос, я этого не люблю.
Не отец с сыном, а враг с врагом, вынужденные делить общее дело. Протянутая между ними нить напряжения всегда осязалась физически.
– Я ничего не ищу. Просто… развлекаюсь, – он улыбнулся, и, как прежде, улыбка эта его отцу не понравилась. Никому не нравилось, когда он так улыбался, потому что изгиб его губ напоминал острие кинжала, который ещё в тебя не нацелен, но это может произойти в любой момент.
– Твои развлечения часто ведут к крови… К большой крови.
– Не переживай. Всё в рамках горячо любимого тобой закона. Ну, почти… – он усмехнулся и, не прощаясь, вышел из кабинета отца.
Часть 1
Аластор
Полицейская лента тревожно жёлтого цвета кривой ломаной линией очертила территорию площадью в двенадцать квадратных метров. Ее Саша увидела издалека и сразу замедлила бег.
Она выходила на пробежку в парк 850-летия Москвы каждое утро, если не шёл сильный дождь, и ей удавалось проснуться пораньше. Такой погожий день выпал как раз на одиннадцатое мая. Однообразный пейзаж вдоль реки навевал грусть, в воздухе носились чайки и утки. Дул слабый, свежий ветер, машин не было слышно, будто из Москвы ты сразу попадаешь в пригород. Саша бежала в направлении Братеевского моста, пробегала под ним и мчалась дальше. Она почти достигала конца дорожки, упиравшейся в поросший густым сорняком берег реки, а затем делала перерыв на быструю ходьбу, после чего двигалась в противоположном направлении.
Саша замедлила бег, всматриваясь вдаль.
Часть территории, огороженная сигнальной лентой, оказалась под Братеевским мостом, вторая часть – на выложенной серой брусчаткой пешеходной дорожке. Проход посетителям парка загораживали две машины полиции и одна «неотложка».
«Если бы это был несчастный случай, при котором остались выжившие, в сигнальной ленте не осталось бы нужды. Но лента есть, и есть две машины полиции. Много полицейских, оперативники в гражданской одежде. Тут труп. Точнее, его уже убрали в машину», – подумала Саша, мельком взглянув на место происшествия.
Она прошла мимо него так же, как и все. С тем же лицом, с каким проходят мимо нищих, инвалидов или человека в беде, которому ты объективно не можешь помочь. Она прошла мимо почти по привычке, подобно всем гражданским, гулявшим в парке.
Саша решила закончить с пробежкой и сразу пошла в кофейню.
«Кофе-Хауз» расположился прямо у метро. Она вошла в тесноватое помещение с высокими окнами в стиле модерн и села в кресло. Рассеянно взяла в руки меню и, кусая губы, слепо посмотрела на страничку.
– Что закажете? – раздался голос вежливого официанта над ухом.
– Большой капучино, – ответила она автоматически. – С собой.
– Хорошо. Может быть десерт? Мороженое?
– Нет, спасибо.
Саша открыла нетбук и включила его.
«Сегодня в десять часов утра. Братеевский мост. Возможно, труп. Слишком много полицейских. Если это и убийство, то либо совершено не сегодня, либо совершено по неосторожности, на эмоциях. Слишком открытое место. Хочу посмотреть, что удастся выведать».
Она вела закрытый блог на сайте mydiary, у нее не было читателей, и записи от мужского лица могла читать только она.
Саша проверила, взяла ли с собой таблетки, дождалась свой заказ, посидела в кафе двадцать минут, а потом вернулась в парк.
Он был так же чист, как и вчера в это же время – ни сигнальной ленты, ни машин, ни людей.
«Быстро они. Если бы я пошла на пробежку позже, то могла бы ничего не узнать».
С Братеевского моста каждый год падают или прыгают примерно три человека. Почти всегда это – самоубийцы. Саша это знала, потому что успела изучить статистику. В последнее время там стали находить расчлененные трупы, их приносило к берегу течением: черные свертки полиэтилена путались в камышах.
Саша спустилась по бетонной дорожке к воде и сразу заметила множество листов бумаги, испещренных напечатанными одинаковыми абзацами. Среди них попадались тетрадные листы из блокнота. У опоры моста поблескивал в воде CD-диск.
Она осторожно встала на самый край берега, присела и дотянулась рукой до одного из листов бумаги. Затем достала маленькие прямоугольники страничек из блокнота. До диска она не дотянулась бы даже длинной палкой.
Саша присела на корточки, не боясь испачкать штаны, сфотографировала записи из блокнота – там было название какого-то храма и адрес сайта. На листе бумаги побольше оказалась распечатка нескольких абзацев одинакового текста – русская транскрипция каких-то молитв на санскрите.
Брать с собой сырые листы бумаги она
