и она подтвердила все мои выводы относительно мамы и Олега. Он ею манипулирует, а на меня давит.
Вздыхаю.
– Ева, не молчи. Они что, до сих пор там? Или ты уже дома?
– Нет. Они уехали, а я в больнице.
– Во блин. Хочешь, мы к тебе приедем?
Мы?
– А Лора тоже с тобой?
– Да, она здесь. Привет тебе передаёт. Слушай, подруга, мы не хотели, чтобы так получилось. Честно, хотели устроить тебе классную днюху. Извини, если что.
– Мы тебя любим! – Кричит на заднем плане Лора.
– Всё хорошо, – отвечаю. – Вы не виноваты. И… не стоит приезжать. Отдыхайте.
– А ты ко мне на днюху придёшь? – Чёрт. В Маши через несколько дней день рождения, а я вообще не уверена, что когда-нибудь снова увижу подруг. Опять слезы наворачиваются на глаза.
– Машунь, я не знаю… – Молчу, собираясь с мыслями. – Олег хочет положить меня в больницу, – говорю, не уточняя деталей.
– Какую больницу? Так а что с тобой случилось? Врачи-то что сказали? – Спрашивает Маша. Слышу, как Лора постоянно тараторит, пытаясь отобрать у Маши телефон. – Подожди! Лора, не мешай. Ладно… Я включу сейчас.
Понимаю, что Маша включает громкую связь, чтобы Лора тоже участвовала в разговоре и слышала меня. Я за это время успеваю обдумать ответ.
– Именно это и нужно выяснить, почему мне стало плохо. Отчим сегодня подыщет больницу и завтра я туда еду. Куда и надолго ли – я не знаю. Поэтому ничего не могу сказать, Маш. Если оттуда можно будет сбежать и прийти к тебе, я это сделаю, – смеюсь, чтобы как-то её утешить. Шучу, но в каждой шутке есть доля шутки.
– Хорошо, – Маша грустно вздыхает. – Только звони, не исчезай, окей?
– Мы будем скучать, – добавляет Лора. – Целую. Выздоравливай поскорее.
После разговора с подругами становится ещё более тоскливо. Подруги беспокоятся обо мне больше, чем моя семья. Даже приходит в голову мысль попросить помощи у них. Но что они могут сделать? Я действительно обуза и я не имею права перекладывать проблемы с больной головы на здоровую. Возможно, не всё так плохо, как я себе рисую. Вдруг Олег найдёт хорошую больницу и мне там правда помогут?
Погружаюсь в тревожный сон. Воображение рисует картинки пыток в больнице и уродливого старикашки, принуждающего меня к интиму. Чёрт, я не хочу этого! Я вообще не хочу замуж. Я не могу… Я умру, если ко мне прикоснётся какой-то отвратительный мне мужчина, которого я не хочу. Я должна убедить Олега не делать этого. Я буду умолять маму не отказываться от меня. Я соглашусь на домашнее лечение, лишь бы меня не выдали замуж за неизвестно кого и никуда не отправляли.
Утро встречает меня мрачными больничными стенами, ужасными мыслями и сильной жаждой. Но выходить из палаты я не решаюсь. Я слышу голоса за дверью. Коридоры наполняются шумными толпами. От одной мысли о том, чтобы выйти туда – цепенею. Ещё больше цепенею от печальных перспектив. О каком муже может идти речь, если я вообще не могу контактировать
