и укрепить положение физической географии.
Полагаю, будет разумно и полезно включить физическую географию во все программы гуманитарного образования как предмет, специально приспособленный к всеобщему обучению и просвещению, как единственную достоверную подоплеку наших познаний в области, которую ныне все чаще именуют политической географией».
Быть может, ничто другое не нанесло географии большего урона, чем теория, которая отрицает ее единство, и этот урон наиболее наглядно виден в случае физической географии. Данную дисциплину передали в распоряжение геологии, и, как следствие, она обрела геологический уклон. Такие признаки земной поверхности, как вулканы, горячие источники и ледники, были сгруппированы вместе, без внимания к местностям, в которых они расположены. С точки зрения геолога, этого вполне достаточно, ведь геолог использует свой розеттский камень[13], и для него расшифровка отдельных иероглифов значит очень и очень многое, а вот содержание всего текста, всего рассказа о записанном событии, применительно к истолкованию иных записей не значит ничего. Но эта дисциплина на самом деле не может считаться полноценной физической географией, и недаром доктор Арчибальд Гейки прямо указывает в своих «Основах физической географии», что он употребляет это выражение как синоним слова «физиография». Подлинная физическая география стремится составить причинно-следственные описания распределения тех или иных особенностей земной поверхности. Эти сведения подлежат перегруппировке по топографическим характеристикам. Осмелюсь привести следующий метафорический пример. Физиография о какой-либо особенности спрашивает: «Почему она такова?» Топография интересуется: «Где она находится?» Физическая география спрашивает: «Почему она там находится?» А политическая география желает знать, как эта особенность воздействует на человека, пребывающего в обществе, и как он на нее реагирует. Геология же просто уточняет, какие загадки прошлого эта особенность помогает раскрыть. Физиография представляет собой основу, от которой отталкиваются и геология, и география. Первые четыре из перечисленных выше вопросов составляют предмет географии. Изучаются они последовательно. Разумеется, можно сосредоточиться на каком-то одном вопросе, но я смею утверждать, что нельзя содержательно ответить на любой из более поздних, если угодно, вопросов, не ответив предварительно на те, которые ему предшествуют. Геология в строгом смысле определения научной дисциплины совершенно лишняя в этой цепочке вопросов.
Мы приведем далее два примера несоответствия нынешней физической (геологической) географии, даже если трактовать ее как физиографию, задачам подлинной географии.
Первый пример – это чрезмерное внимание, уделяемое таким природным объектам, как вулканы и ледники, на что лично мне неоднократно указывал секретарь нашего общества мистер Бейтс. Подобное внимание ничуть не удивительно для книг, написанных геологами. Вулканы и ледники
Каменная плита, найденная в Египте и содержавшая параллельные древнеегипетский и древнегреческий тексты, позволила расшифровать египетские иероглифы; в переносном значении – подспорье для интерпретации каких-либо данных.
