всё вокруг бушующей энергией, создав карельскую зону с нестабильным псимагическим фоном, так называемую ЗНПФ. Теперь там никто не живёт, кроме трансморфированных действием псимагии существ – трансморфов.
Мне картина понравилась, а вот Мила сказала, что лучше бы там было поменьше батальных сцен и побольше про отношения княгини Воронцовой со своим мужем графом Родионом Смирницким, а ещё лучше если бы показали и то, как за ней ухаживал Дмитрий Михайлов. Я ей возразил, что фильм вовсе не о любви, а о войне и в результате мы немного поспорили. В конце концов я, чтобы закончить этот глупый спор, сказал ей, что в следующий раз, если она так хочет, мы сходим на что-нибудь романтичное, что ей больше нравится.
На том мы и порешили, хотя она и подулась на меня немного, но после того, как мы выпили по чашке кофе с мороженным, настроение её пришло в норму.
В следующий раз мы сходили на романтическую комедию «Нелёгкий выбор» про молодого графа, выбиравшего себе невесту из пяти кандидаток, а в результате женившегося на своей личной служанке. А затем на историческую мелодраму о любви между молодой семнадцатилетней наследной принцессой Германии Фредерикой и тридцатилетним кронпринцем Австрии Карлом-Дитрихом Вольфом за полгода до того ставшим Супером и потерявшем всю семью, убитую во время последней попытки вампирского восстания в Силезии. Эта история тридцатипятилетней давности была слезливой до невозможности и, как писали критики, совершенно далёкой от исторической реальности. Но Миле она ужасно понравилась, так что и мне пришлось сдержано её похвалить.
Зачем я это сделал, я и сам не очень понял. Просто не хотелось с ней ссориться, а это неминуемо бы произошло, если бы я ударился в критику.
Моя мама всегда радовалась появлению Милы у нас, а бабушка так и вовсе всё время предлагала ей что-нибудь вкусное. И обе всё время её хвалили. Мне это даже стало надоедать, потому что в мой адрес ничего лучше чем «оболтус» никогда не звучало. Единственное, что мне говорили, раз уж мы с Милой так хорошо поладили, то я не должен упустить такую хорошую и перспективную девушку.
Для меня это звучало как-то совершено глупо, потому что девушек вокруг был просто вагон и маленькая тележка. Практически любая девчонка из нашего класса, дай я ей хоть намёк на то, что она мне нравится, была бы на седьмом небе от счастья и побежала бы за мной хоть на край света.
Но через какое-то время я понял, в чём тут дело. Мила была псимагиней, и после совершеннолетия она через несколько лет практически гарантированно получит дворянство, да к тому же её отец был очень хорошим архитектором, и хотя их семья всегда жила скромно, зарабатывал он, по маминым меркам, весьма и весьма прилично.
Но мне, в отличие от мамы и бабушки, на всё это было наплевать. Мне просто было хорошо с ней, а остальное меня мало интересовало.
Четырнадцатого ноября, на мой пятнадцатый день рождения, мама с бабушкой подарили мне два билета на экскурсию по Василисиной Башне
