вечер – то время суток, когда нарушаются правила. Элеонора проскользнула в дом на Рассел-сквер в Блумсбери через вход для прислуги, чтобы точно остаться незамеченной. Только оказавшись в гостиной, она позволила проводившему ее лакею помочь снять плащ, парик и маску.
Сегодня она чувствовала себя лучше, ее уже не трясло от страха, как прошлым вечером. Вероятно, это связано с тем, что она совсем недавно поняла, как важны для нее уроки Лотти: они дадут ей второй шанс, возможно последний, не только выйти замуж, но и стать самой собой. Стать картиной с глубиной и перспективой.
От одной этой мысли по ее коже побежали мурашки. Она так долго сдерживала эмоции, что волновалась, получив возможность дать им волю.
Графиня тоже настаивала на повторном уроке, ее уверенность в том, что это необходимо, окрепла после прогулки дочери с неизвестным мужчиной в Гайд-парке. Элеонора не раскрыла матери имя незнакомца, а та была слишком воодушевлена происходящим, чтобы требовать подробных объяснений.
Элеонора с нетерпением поглядывала на дверь, ожидая, когда она распахнется и в гостиную войдет уверенная в себе, очаровательная Лотти. И разумеется, лорд Чарльз. Резкость его высказываний на ее счет была обидна и глубоко ранила Элеонору, однако они помогли ей многое понять. Беспристрастная критика способна возбудить в женщине желание взглянуть на себя другими глазами, изменить свое отношение к миру, сделать интересней и счастливее свою жизнь.
И на этот раз Элеонора заметила на кофейном столике рядом с мраморным бюстом рюмку хереса, склонилась и замерла в нерешительности…
Все же ее желание добиться полного спокойствия было не столь велико, чтобы протянуть руку с риском коснуться сосков груди мраморной женщины.
Дверь распахнулась, и девушка отпрянула, словно ребенок, опасавшийся быть пойманным за предосудительным занятием.
Лотти вошла в комнату с королевским достоинством. Платье из темно-синего шелка подчеркивало жемчужную белизну ее кожи, волосы были уложены в затейливую прическу и роскошной волной ниспадали на одно плечо. Следом появился лорд Чарльз и поклонился.
– Добрый вечер, леди Элеонора.
Выпрямившись, он улыбнулся так, что ее сердце на мгновение замерло, а ведь ей полагалось оставаться равнодушной.
– Рад снова вас видеть.
Он посмотрел на нее многозначительно, давая понять, что искренне рад новой встрече, отчего щеки Элеоноры покрылись румянцем.
– Замечательно, что вы вернулись.
Лотти сложила ладони и прижала к груди.
– Прошу простить меня за пренебрежительное отношение к занятиям. Я не сразу поняла, как они ценны. Если вы не передумали, я бы хотела продолжить.
Лотти махнула рукой.
– Ах, вас не за что прощать, и, конечно, мы продолжим занятия. Если бы я считала, что они не принесут вам пользы, отказалась бы сразу. – Она коснулась пальцами подбородка Элеоноры, как делала в детстве матушка. – Вы
