восемнадцать тридцать вчерашнего вечера.
Вероника незаметно выдохнула. Но успокоилась она зря. Следующий вопрос следователя показал, что от по дозрений – на момент убийства Ника могла находиться на месте преступления и теперь покрывает убийцу, – гражданка Полумятова вовсе не избавлена.
– Где в это время были вы? – внимательно прищурившись, с официозной сухостью поинтересовался следователь.
– У меня на это время алиби, – твердо выговорила Вероника. И поглядела на появившегося в дверном проеме Ковалева.
Недовольный капитан коротко отчитался:
– Невменько. Если вызвать нарколога, может быть, очнется к вечеру и сможет говорить.
– Так вызывай! – раздраженно прикрикнул следователь. – Волынку не тяни, сегодня же закроем дело!
– Туда ему и дорога, – вставила неугомонная Нора. – Пьянь.
Пятидесятилетняя, изящная, как статуэтка, Лорхен приподняла подведенную бровь и тихо, но язвительно, поинтересовалась у домработницы:
– И кто теперь твою стиральную машину чинить будет?
Нора громко фыркнула, сложила руки на фартуке и отвернулась к лысым тополям за расшторенным окном. Следователь Махновский шикнул на понятых: «Попрошу без разговоров! Отвлекаете». В гостиную вошли два новых персонажа: высокий элегантный молодой мужчина с папкой под мышкой и юный, почти мальчишка, ушастый паренек, разглядывающий присутствующее собрание так, словно попал в музей. Исторический, где за стеклом стоит семья неандертальцев с каменными топорами.
Элегантный держал в руках удостоверение, которое уже, видимо, предъявлял на входе в квартиру, ставшую местом преступления. Верно угадав среди присутствующих старшего, он показал Махновскому красную корочку, представился для прочих:
– Капитан Окунев. МУР, – мотнул затылком на ушастого: – Стажер Давыдов. Могу поинтересоваться, что здесь произошло?
– Мне б тоже хотелось это знать, – буркнул следователь и представился в свою очередь: – Майор юстиции Махновский Анатолий Васильевич. Какими судьбами, Игорь Станиславович?
– Да вот…
Окунев подошел к столу, потянулся к паспорту Вероники.
– Можно? – спросил у старшего.
Следователь кивнул – валяй.
– Мне нужна… – листая паспорт, пробормотал муровец, – Вероника Полумятова. Двадцати шести лет… – перевел взгляд на девушку, сидевшую в кресле, и на лице его мелькнуло удивление.
Полумятова мгновенно поняла, с чем связано недоумение: у нее до сих пор спрашивали в магазинах паспорт при покупке спиртного, даже если это банка пива. На двадцать шесть лет она никак не тянет.
– Так, так… – зацокал Окунев.
– Что «так, так»? – непонятно отчего окрысился Махновский. – У нас «так-так» убийство, уважаемый.
– Я уже понял. А у нас, Анатолий Васильевич, кража. О-о-чень весомая. Вероника Дмитриевна
