style="font-size:15px;"> Не успел египтянин, внутренне содрогаясь от варварского нарушения этикета, серебряным черпаком в виде коварного змия наполнить большие бокалы, как на террасе возникла громадная фигура трибуна Галльского легиона Константина Германика.
Лучи полуденного, но еще жаркого солнца отразились на роскошных доспехах вновь прибывшего, которые на мгновение ошеломили даже приближенных императора. Начищенный до зеркального блеска нагрудный панцирь. Под ним – доспех из узких бронзовых пластин, перекрывавших одна другую. Медные накладки портупеи, поддерживавшие меч-спату на левом бедре и полуспату на правом. Ножны, расцвеченные драгоценной эмалью. Посеребренный парадный шлем с двухцветным красно-белым гребнем, с золотыми крестами на налобнике. Кроваво-красные рубины на перевязи. Все ослепляло, сверкало, переливалось, играло на солнце.
Да и сам трибун соответствовал своему роскошному одеянию. Был он высок – на голову выше любого из палатийских гвардейцев. Аристократическое выражение лица, нос с горбинкой, серые глаза и вдобавок густые светлые курчавые волосы, хоть и подстриженные коротко по римскому армейскому стандарту, но даже в этой прическе выглядевшие так, будто молодой мужчина собрался на любовное свидание, никак не на встречу со своим государем.
– Хорош! Ай, хорош! – прокомментировал император. – Как тот жеребец, который сегодня выиграл последний заезд. Хорош!
С этими словами Флавий Валент вскочил с мраморной скамьи и, не удержавшись, обошел своего трибуна, придирчиво рассматривая парадные доспехи. Внезапно, сильно хлопнув по нагруднику, спросил:
– Думаешь, выдержит?
Трибун понял солдата-императора с полуслова:
– Если надеть еще стеганый льняной кафтан, думаю, даже копье остановит.
– Да? – недоверчиво произнес император. – А что ж тебя перс тогда стрелой пощупал?
– Так ведь в бедро попал, Величайший, а я в кольчуге был. Стрела в разрез на бедре и вошла.
– Ах, да, – сказал Валент. – Ты же тогда конный был, федератами командовал. Сарматами, кажется?
– Точно так, мой император. – Германик то ли согласно кивнул, то ли склонил голову в поклоне, видно, вспомнив об обязательном ритуале приветствия.
Немногочисленные доверенные лица, собравшиеся на уютной площадке, обдуваемой ветерком близкого моря, прекрасно знали, что от своих солдат Валент ждал не лести, но преданности и готовности к бою, а потому давно не обращали внимания на условности.
Евсей, квестор Священного двора, исполнявший обязанности главного финансиста Империи, человек грузный, любивший перекусить до и после обеда, поспешил распорядиться, чтобы принесли горячих пирожков с перепелиным мясом и грибами под острым соусом. Евнух, страдальчески закатывая глаза, продолжал опустошать кратеры, то и дело подливая туда вино из громадных амфор. Иосаф, поигрывая германской секирой, с иронией рассматривал полуспату
