style="font-size:15px;"> – Ну, ясно, – проворчал удовлетворенный его ответом император. – Хорошему офицеру больше знать и не надо.
Затем Валент резко повернулся к квестору Священного двора Евсею:
– Все понял?
– Все, о Величайший. Завтра же в порту подберу нашему герою солидный караван. Думаю, из трех суден, не меньше. Прослежу, чтобы семьи купцов оставались на время экспедиции в столице. Так спокойнее. Если Величайший настаивает, слегка потревожу воинскую кассу, золота надо много.
Император скривился, как от укуса малярийного комара в дельте Евфрата. Он не любил, когда кто-то накануне летних передряг без нужды посягал на деньги для войны.
Евсей понял, что ошибся, и допустил еще одну оплошность:
– Возможно, мы слишком тратимся на акведук?
Валент мгновенно вспылил:
– У тебя мозги окончательно жиром заплыли! А что столица пить будет? Где ты воду возьмешь?
Император лично следил за строительством акведука, который превосходил многое, известное в истории доселе. Акведук уже тянулся на десятки стадий, посылая живительную влагу в громадные бассейны под столицей.
Неожиданно на помощь Евсею пришел египтянин-евнух:
– Мой Величайший Господин, позволь, я избавлю тебя от этой надоедливой заботы.
Валент с интересом уставился на Префекта Священной опочивальни.
– Предприятие обещает быть удачным и прибыльным, – пояснил египтянин. – Я берусь его профинансировать, если на то будет твоя воля, о Великий. Заодно дам на помощь одного своего земляка, он уже многие годы ходит с кораблем из Египта с грузом отличной пшеницы для твоих солдат, Светлейший.
Император Валент мгновенно пришел в хорошее расположение духа: расходы сокращались до минимума.
– Тебе – верю. Ты – своего не упустишь. – Затем перевел взгляд на Иосафа. – Ну, а ты, герой?! Что молчишь?! Помоги товарищу!
Иосаф по простоте душевной ничего бы не понял, если бы евнух опять не пришел на помощь. Тот кашлянул, призывая внимание начальника охраны, и кивнул на его секиру, украдкой показав указательный и средний пальцы.
– А-а, – сообразил Иосаф. – Я выделю Германику нубийца. Эфиопа значит, из стрелков. Он овладеет древним искусством критских лучников, попадает в яблоко с двухсот шагов. Ну… Кого еще… Лучше Тираса, фракийца, серпоносца, пожалуй, не сыскать. Он своим серпом первым перерубил хобот слона в битве при Кохе, неподалеку от полноводной реки Тигр.
– Тирас?! – в возбуждении вскричал Валент. – Помню его, как не помнить! Славный был удар!
Император, который боевых слонов боялся ужасно, как, впрочем, и большинство в войсках Юлиана Отступника, при воспоминании о том, что его нынешние гвардейцы запросто отрубают им хобот, пришел в неистовый восторг:
– Вот и славно, вот и порешили! Вина сюда, вина! И – фиников, и – грушу сушеную, и – льда
