руки, крылья его забились. Студент почувствовал поток ветра, а затем покалывание по всему позвоночнику. Электрический треск. Каждый дендрит отделился от тела, устремившись в пустоту. Внезапно, Ролан ощутил себя в каждой лампочке, в каждом радио. И вдруг молния ударила в позвоночник и все стало так темно, что плакать хочется. Странное чувство посетило молодого оккультиста. Словно в разуме его что-то открылось или, наоборот, исчезло.
– Все закончилось, можешь снимать проводники с глаз, – объявил Ирокез, – поздравляю, ты теперь один из нас, часть города.
Отдыхать пошли в недостроенный театральный комплекс. Устроились на сиденьях для зрителей.
– Что он делал? У, черный человек, – с любопытством ребенка интересовалась Никс.
– Ну, тебя, Никс, он потрепал по голове, – отвечал Ролан.
– Их-хи, – взвизгнула она, – думаю, я ему понравилась.
– А тебя, Катод, он обнял за шею.
Мужчина с триодными лампами на плечах заметно нахмурился, а затем сглотнул.
– Что такое? – удивился студент, – это означает что-нибудь плохое?
Катод молчал, но Ирокез ответил за него:
– Это значит, его скоро убьют.
3. Распад
День экзамена выдался необычайно жарким. Редкие городские тополя осыпали пухом, из-за чего глаза неимоверно слезились. Лишь иногда легкий бриз залива сглаживал ситуацию.
Здание института на самом деле являлось переоборудованной крепостью, которая уже несколько веков не участвовала в сражениях, хотя последние из них отгремели всего пару десятков лет назад. Форт просто не попал на территорию, где велось сражение. Так крепость Нордштадт оказалась на задворках истории.
– Наш институт-крепость можно назвать аллегорией на судьбу всего Города. Вроде и не последняя деревня, но всегда в стороне от истории, – любил рассуждать Ганс Шнайдер.
Но сегодня было не до истории. В аудитории царило напряжение, невидимое поле его пронизывало всех. Ганс расположился недалеко от Лилиан. Раздали работы. Вопросы бил не слишком сложные, учитывая, что к ним весь год студенты и готовились.
Решив отдохнуть, Ганс отвлекся от заданий и поднял глаза. Он взглянул на свою подругу, а затем нахмурил брови: девушка была бледна как смерть. Она перебирала пальцами и нервно хваталась за голову. За девушкой такое замечали впервые Она начала тяжело дышать.
– Фройлен Рае, всё в порядке? – спросил у неё наблюдающий за экзаменом учитель.
– Нет. Да. Простите, – она опустила голову к работе.
Теперь было видно, что её колотило.
– Лилиан, вам нужно к врачу, – сказал подошедший к ней смотритель.
– Нет, я допишу, – она чуть ли не плакала.
– Вот еще! Я не допущу, чтобы вы тут умерли прямо на месте.
– Но…
– Давайте, входите, ничего страшного, допишите потом.
Пошатываясь, Лилиан Рае встала из-за стола. Большая
