долетал шум дождя. Но одну деталь Паша не смог различить с улицы. Кроме досок и огородной пленки на окнах были еще и решетки. Точнее, прутья из ребристой арматуры, установленные вдоль. Снаружи их было не разглядеть. Это существенно усложняло задачу. Старый дом превратился в мышеловку с захлопнувшейся дверью. Прутья держались крепко.
Такие же решетки были и на втором, и на третьем окне, словом – на всех окнах в большой комнате первого этажа. Один из проемов в стене у печи вел в пустую кладовую. Второй на лестницу, идущую на верхний этаж, но подняться туда было нельзя. Лестница, лишенная некоторых ступенек, обрывалась где-то на середине, не доходя до пролета. Наверное, поэтому окна на верхнем этаже и остались со стеклами. Их просто никто еще не успел вынести и приспособить под теплицу у себя на городе.
Удостоверившись в том, что с решетками ему не справиться, Паша решил, что, наверное, стоит все-таки попытаться выломать дверь. Или найти что-то, чем можно разломать одно из окон. События приняли более чем неприятный оборот. Вариант с доставкой сегодня новых заказов уже не рассматривался. Паша вполне был бы удовлетворен тем, чтобы просто покинуть развалины, в которых он застрял по случайности.
В кладовой было пусто. В прихожей, совсем недавно ставшей для Паши настоящим спасением, тоже. Ища какой-нибудь инструмент из тех, что обычно оставляют у самого входа в дом, например – молоток или топор (кто его знает, что может попасться), Паша несколько раз со злостью толкнул входную дверь. Сгустившийся дождливый сумрак на улице, окутавший дом, делал поиски почти бессмысленными. Оставалось только проверить небольшой закуток под лестницей. Там обнаружилось несколько разбитых пивных бутылок, тускло отсвечивавших зеленоватым стеклом, стопка перевязанных бечевкой пожелтевших газет и велосипедный насос без ниппеля. Ничто из вышеперечисленного не могло помочь справиться с решетками или дверью. Паша вздохнул, вышел из-под лестницы и тяжело опустился на деревянный пол около белой печи. Пододвинул к себе пакет с посылкой и решил, что нужно подождать.
Большой старый дом все так же молчаливо нависал над Пашей, сумерки наполняли комнаты. Дождь барабанил по доскам заколоченных окон. Иногда легкий ветерок (к ночи стало холодать) поднимал то один, то другой лоскут драных занавесок. Время тянулось медленно. На самом деле Паша не знал, что делать дальше. Мысли спутались в один клубок. И только сейчас стало понятно, что все перед этим – и попытки нащупать замок, и включить свет, и даже поиски чего-то, что могло бы помочь взломать решетки, он делал автоматически, почти не думая. Подчиняясь инстинкту, который вел его все это время, заставляя не размышлять, а искать любой возможный выход из случившегося. Так же, наверное, и алабая по деревни вел инстинкт за его велосипедом. Но пес оказался умнее. Или ему просто повезло. В дом он не вошел. А Паша оказался здесь. И теперь, когда шок прошел, и мысли снова стали выстраиваться в правильном порядке, одна за другой, страх быть
