Она взглянула на него.
– Не сегодня ли канун дня Святого Боско, сэр? Сударыня?
– Кто знает? Но точно не я, сэр! – ответил мистер Уилкс.
– Полагаю, именно сегодня канун дня Святого Боско, сэр. А также ночь полнолуния. Так вот, – скромно сказал Дворник, не в силах отвести глаз от милейшей измученной девы, – вам следует оставить дочь под открытым небом в свете восстающей луны.
– Под открытым небом, под луной! – воскликнула миссис Уилкс.
– Разве от этого не теряют рассудок? – спросил Джеми.
– Прошу прощения, – отвесил поклон Дворник, – но полная луна успокаивает всех страждущих, будь то человек или дикий зверь. Свет полной луны – это оттенки безмятежности, тихое прикосновение, ласковая лепка души и тела.
– А вдруг пойдет дождь, – заволновалась мать.
– Клянусь вам, – поспешил пообещать Дворник. – Моя сестра страдала такой же обморочной бледностью. Однажды весенней ночью мы вынесли ее, как лилию в горшке, под лунный свет. Теперь она проживает в Суссексе – воплощение восстановленного здоровья!
– Восстановленное здоровье! Лунный свет! И нам не придется платить за это ни единого пенни из собранных сегодня четырехсот, матушка, Джеми, Камиллия!
– Нет! – сказала миссис Уилкс. – Ни за что!
– Ну мама, – попросила Камиллия.
Она выразительно посмотрела на Дворника.
Чумазый Дворник перехватил ее взгляд, его улыбка сверкнула во тьме кривым клинком.
– Мама, – сказала Камиллия. – Чует мое сердце, луна меня исцелит, исцелит, исцелит…
Мать вздохнула.
– Ни день, ни ночь у меня не задались. Дайка я поцелую тебя в последний раз. Вот так.
И она поднялась к себе.
Дворник шагнул назад, вежливо кланяясь всем присутствующим.
– Всю ночь, запомните, под луной, и ни малейшего беспокойства до рассвета. Спите сладко, юная леди. Пусть вам снятся лучшие сны. Спокойной ночи.
Сажа на лице смешалась с сажей ночи, и он исчез.
Мистер Уилкс и Джеми поцеловали Камиллию в лоб.
– Отец, Джеми, – сказала она. – Не волнуйтесь.
И она осталась в одиночестве глядеть вдаль, где ей померещилась улыбка, подвешенная в темноте, которая то сверкала, то гасла, а затем юркнула за угол и пропала.
Камиллия ждала восхода луны.
Ночь в Лондоне. Голоса в кабаках становятся сонными. Хлопают двери. Нетрезвые прощания. Бой часов. Камиллия увидела, как кошка вышагивает, словно женщина в мехах. А женщина прохаживается, словно кошка. Обе мудры. Обе египтянки. Обе источают пряные ароматы. Каждую четверть часа сверху слышалось:
– С тобой все в порядке, дитя?
– Да, папа.
– Камиллия?
– Мама, Джеми, все хорошо.
И наконец:
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Гаснут последние
