я тебя понял. Теперь просто переведи мне, не знающему латыни, что там, черт возьми, написано. Мне ведь нужно держать ответ перед стариком. Он пока оплачивает мне все поездки, но рано или поздно, мне придется с ним встретиться и дать отчет. Не хотелось бы выглядеть в глазах старого и опытного человека глупо.
– Я понял. Тогда слушай, – сказал Уэбб. – Здесь дословно написано следующее: «И поставлю я печать защиты своей на каждом твоем творении; и пусть души невинных, чей лик изображен тобой, замолвят прощение за убийц и палачей своих, или изложат ненависть и проклятие своё к ним. И будут печати раскрыты, и свершиться пророчество моё». Какая-то чушь, не так ли?
– Как ты думаешь, это слова художника?
– Нет, он пишет от другого лица. И себя тоже указывает, – ответил Уэбб. – Возможно, он хочет сказать, что на картинах этих лежит проклятие или благополучие. На иконах изображены погибшие люди, так здесь утверждается. Невинные…
– Знаешь, я кое с чем непонятным столкнулся здесь, в Германии, в одной клинике для душевнобольных. Одна из пациенток клиники сказала, что девушка, изображенная на иконе, мертва.
– Но на иконе, ведь, изображен мужчина, – сказал Уэбб.
– Я говорю о другой иконе. Она принадлежит кисти того же художника Германа Кухта. Но изображена на ней молодая монахиня.
– Где ты ее взял?
– Я же отправился после нашей встречи в Германию, это западнее Кобленца. Там расположена клиника Отто Зутера. Это он являлся обладателем одной из восьми икон, приобретенных на аукционе.
– Почему ты говоришь, что он обладал. Ты выкупил икону у него?
– Нет. Он погиб.
– Как это, погиб? Несчастный случай? – удивленно спросил Уэбб.
– Может быть, – Коу с ужасом вспомнил свой недавний пророческий сон. – Он сгорел или задохнулся при пожаре. Его частная клиника сгорела. Погибло еще несколько пациентов.
– Какой ужас.
– Но икона странным образом уцелела. Огонь ее не тронул. Пожар местные фермеры локализовали. Но это не все еще.
– Что?
– На меня в этой клинике напали. Какой-то мужчина хотел застрелить, но случай спас. Он погиб. Пол здания обрушился вместе с ним. Если бы не случай, я бы не разговаривал с тобой сейчас. Да… документов при нем не оказалось. Зачем ему нужна была моя смерть?
– Может, из-за картины, – сделал догадку Уэбб.
– Я тоже пришел к этому выводу, – сказал Коу. – Кто-то, как и я, собирает иконы.
– Ты будь осторожнее, а то я буду скучать, если в следующий раз ты мне не позвонишь, и я не услышу твой голос, – сказал Уэбб, в голосе его было слышно сочувствие и тревога за жизнь старого товарища.
– Не дождешься, – весело ответил Коу, – я еще поживу. Кстати, на обратной стороне иконы изображены те же надписи на латыни. Текст идентичен, слово в слово, кроме одного.
– Чего же? – заинтересовался Уэбб.
– Число другое. Помнишь, на первой иконе было…
– Триста
