Зое было известно, разладились, когда Наташа узнала о существовании еще одной, параллельной семьи, которую завел себе ее муж, директор (не владелец) маленькой кондитерской фабрики, расположенной в Одинцовском районе. Наташа вроде бы простила его после того, как он бросил ту, вторую жену, но отношения стали прохладными, а позже и вовсе каждый зажил самостоятельно.
– Болит? – зачем-то спросила Зоя, хотя и так было все понятно. Флюс, с ним вообще опасно медлить.
– Стреляет. Надо срочно вскрывать его. А я боялась, три дня тянула. Так что это даже хорошо, что ты меня позвала, теперь-то я уж точно поеду к хирургу, мы уже позвонили, договорились. Так что там у тебя?
Зоя протянула ей записку, в которой был номер телефона. Она ждала, что последует вопрос, что это за телефон и все такое. Но Наташа не спросила, спасибо ей.
Протягивая подруге деньги, она думала о том, что завидует ей, с раздутой щекой и гнойным пузырем под зубом или воспаленной челюстью, сравнивая этот чужой кошмар со своим собственным. Но сейчас Наташа поедет к хирургу, и он вскроет ей этот нарыв, после чего вставит туда тонкую резинку, по которой медленно, но верно будет вытекать гной. А вот у Зои «флюс» будет раздуваться до тех пор, пока ее не поймает полиция и судья не вынесет ей приговор. Да и в тюрьме она вряд ли избавится от своей боли, просто добавится другая. В тюрьме у нее будет болеть все – и тело, и душа. Она погибнет там. И еще неизвестно, какая смерть лучше, от пневмонии или побоев в тюрьме или же от сознания того, что она убила человека.
– Что-то ты, мать, неважно выглядишь… У тебя, случаем, не температура? Вон, на кончике носа капля пота висит…
– Нет, просто у нас в квартире жарко.
– Ну ладно. Все узнаю уже очень скоро. Думаю, примерно через час пришлю тебе СМС, все напишу.
Если бы не флюс подруги, Зоя попросила бы ее за отдельную плату привезти распечатку данных прямо сюда, домой, чтобы фамилия убитой нигде в телефоне и интернете не отразилась, но не посмела. Это выглядело бы уже как наглость и жестокость. Да и объяснять пришлось бы.
– Хорошо. Спасибо. Договорились.
Дома она сбросила с себя шубу и шарф. Было искушение принять душ, но вдруг в это время придет сообщение с именем убитой?
На кухне было тихо, Зоя заглянула туда: Виктор сидел, подперев голову руками, и смотрел на стену. Задумался.
«Раньше надо было думать. А теперь вот сиди и жди, когда найдут труп и вычислят тебя, дорогой. А то и убийство на тебя повесят, если выяснится, что твоя любовница на самом деле была беременна от тебя. И я ни копейки не дам, чтобы заплатить адвокатам».
Да, именно так она и подумала. А чего его жалеть-то? Наверняка они поскандалили, когда он узнал о ее беременности. Она же очень хорошо расслышала про беременность в его телефонном разговоре с неизвестным. Может, другу какому своему жаловался. Растерялся, напугался. Хотя, чего ему пугаться-то, если он пока еще ничего не знает. Ну, не отвечает девушка на его звонки. Обиделась, вот и не отвечает. Скорее всего, он ее на аборт
