на девочку осуждающий взгляд. – Это наш маленький секрет.
– Но он соврал, – заметила Молли. – Три раза в день бананы! Такого не бывает.
Хелена несколько раз перевела взгляд с Молли на Ландона.
– Все замечательно, – подтвердил он. – Не спрашивайте. Секреты выдавать не полагается.
Кухня в старом доме выглядела точно так, как он ее запомнил. Меблировка очень скромная. Сосновый стол, два тонконогих стульчика и лоскутный ковер, составленный из четырех маленьких. Под окном кухонный диванчик с рундуком. У бабушки был в точности такой же, она хранила в нем настольные игры – штук двадцать, не меньше. На полках банки с пряностями. Белые тюлевые гардины – тоже как у бабушки, в них постоянно запутывались, долго жужжали и засыпали вечным сном осы. В углу у двери громоздится штабель картонных, еще не распакованных коробок.
Хелена вытащила из духовки противень с золотисто-коричневыми булками – запах совершенно одуряющий, у него даже голова закружилась.
Поставила чайник. Вода в мойку, оказывается, поступает из зеленого садового шланга.
Она проследила за его взглядом, усмехнулась и вытерла руки о фартук.
– Элитной виллой назвать трудно.
– А как же с горячей водой?
– Только в душе. Там бойлер… короче, я пока еще мало что здесь знаю. Не обжилась.
– Я не потому… при чем здесь… все равно очень мило. Но мне кажется, я бывал в этом доме раньше. Здесь жил пожилой человек… вроде бы его звали Эдгар.
– Эдвард! – Хелена внезапно просияла. – Значит, вы помните моего отца?
– Вашего отца… Вот оно что. Значит, поэтому вы…
– Он в доме престарелых. Альцгеймер.
– Как обидно.
– А вы как сюда попали?
– Так же, как и вы. Попросил у отца разрешения пожить на его даче. Мне надо написать кое-что.
– Вы писатель?
– Исследователь. Изучаю Северную Америку.
– В Упсале?
– А почему бы нет?
Хелена поставила на стол плетеную хлебницу, сгребла с противня свежеиспеченные булки и налила кофе. Толстый глазастый кусок твердого сыра, видавший виды сырный рубанок и масленка.
– Сахар?
– С удовольствием.
На пакете с сахаром – предупреждение. Большие, жирные черно-красные буквы.
– Надо бы запастись, – произнес Ландон задумчиво. – С первого января налог на сахар увеличат на десять процентов. Видно, принятые меры недостаточны…
– Любые меры недостаточны, если послушать Юхана Сверда. Его партия не успокоится, пока не классифицирует сахар как наркотик.
– “Наркотик”, – усмехнулся Ландон. – Вы смеетесь? Наркотики – детская забава. Сахар куда опасней. От кокаина, к примеру, худеют.
– Ну да… скоро начнут бесплатно раздавать пакетики с коксом. Угощайтесь. – Она опять вытерла руки о фартук и присела на диванчик.
– Ваши булки – хоть
