сюда! – прикрикнул вдруг начальник, чем окончательно вверг меня в состояние шока. Макс никогда не кричал на меня, более того, он не высказывал недовольства даже тогда, когда из-за моих ошибок уходили клиенты.
– Извините, – заговорила я, пряча телефон в карман и приближаясь к сотруднику полиции, который своим массивным телом полностью перегородил проход, просто встав в проёме. – Мне нужно подняться наверх.
– Вы здесь живете? – сурово свел парень брови у переносицы.
– Нет, – с улыбкой ответила я. – Я здесь работаю.
Его лицо, по своей выразительности напоминавшее морозильник, исказилось, что, скорее всего, должно было демонстрировать интенсивную работу ума. Но если таковой и имелся, то работал плохо, постоянно зависал и перезагружался.
– В смысле? – отмер сержант.
– В смысле, мне надо туда, – и я изобразила рукой направление, куда конкретно мне надо. – Наверх.
– Зачем?
– Работать, – продолжала улыбаться я.
– Но здесь живут, – не унимался парень и, словно для придания убедительности занятой им позиции, поводил широкими плечами, едва не снеся дверной косяк.
– А я здесь работаю, – я водить плечами не стала, потому что водить особо было нечем. Нереиды в принципе не отличались внушительностью по самой своей природе. Ниса так вообще называла меня тщедушной.
– Это моя напарница, – раздался знакомый голос за спиной говорящей меблировки. – Пропустите.
– Адвокаты, – презрительно поморщился сержант, но отступил в сторону. Ровно настолько, чтобы я с трудом смогла протиснуться между ним и стенкой.
– Не могла сразу сказать, что ты со мной? – раздраженно заговорил Макс, едва только мы начали подниматься по ступенькам.
– Могла, но не стала, – ответила я, следуя за ним вверх по лестнице. – Он тупой.
– Это было неважно, важно было сделать так, как я тебе сказал, – бросил через плечо чем-то заведенный Макс.
– Ты трубку бросил, – буркнула я.
– И ты решила таким образом выразить свой протест? – Макс раздраженно топал, не сбавляя быстрого шага и едва ли не сайгаком прыгая по лестничным пролетам.
Мне пришлось мчаться следом, с трудом успевая дышать.
– Нет, просто он мне не понравился. Кто его вообще к людям выпустил? Рубка гуппи, только покрупнее…
– Грешно смеяться над убогими, – Макс схватился за перила и чуть сбавил темп. Мы к этому моменту были где-то между пятым и шестым этажами.
– Ты в курсе, что у таких, как я в принципе отсутствует концепция греха? Фух! – я остановилась и попыталась отдышаться.
– Да? Любопытно, – сдержанно отреагировал Макс, не оборачиваясь на отставшую меня.
– Только если религия имеет для тебя значение, – покачала я головой и, держась за бок, вновь начала подъем. – Что мы здесь делаем? И почему мы не поехали на лифте?
