плевать, – холодный взгляд, словно нож, полоснул по Эстер.
Дверь с глухим хлопком закрылась, оставив ее в одиночестве.
– Чтоб тебя! – выругалась Эстер и пнула ботинком стул, отчего тот с хрустом опрокинулся на пол. Беспомощный жест, не принесший удовлетворения.
Секунды утекали, обостряя нервозность. Эстер суетливо переминалась, затем резко опустилась на корточки, запустив в волосы руки с протяжным стоном усталости. Она понимала: некогда жалеть себя, некогда обдумывать все «за» и «против». Любое из принятых решений неизбежно повлечет за собой ворох последствий. Цепная реакция. Чертов эффект домино.
В глазах на мгновение потемнело, когда Эстер рывком вновь поднялась во весь рост. Два пути и лишь одна попытка сделать если не верный, то хотя бы чуть более жизнеспособный шаг. Не будет возврата к старту с возможностью всё переиграть. Ведь смерть не дает второго шанса.
Руководствовалась ли она в конечном счете разумом, или же банальный страх одиночества взял над ней верх – Эстер Рид и сама до конца не отдавала себе в том отчет, а может, и вовсе не желала признавать очевидное. Но выбор был сделан, обратной дороги нет. Она в последний раз бегло оглядела комнату, в которой провела последние четыре дня. Судя по обстановке, до катастрофы та служила кабинетом начальника средней руки, заправлявшего не слишком уж прибыльной конторой вдали от центральной улицы. Вероятно, сейчас его уже нет в живых.
Удостоверившись, что ничего не забыла, Эстер на всякий случай похлопала по карману куртки: пистолет лежал на месте. Не оставляя маневров для сомнений, она выскочила наружу, надеясь, что с раненой ногой Джонс не успел далеко уйти.
Лифт в здании отсутствовал. Впрочем, подачу электричества всё равно обрубили на следующий же после катастрофы день. А вместе с электричеством прекратилось и функционирование важных городских коммуникаций. Эстер с трудом вспоминала, когда последний раз мылась. Наверное, неделю назад в чьей-то наспех брошенной ванне, заполненной давно остывшей, но по-прежнему чистой водой. Мурашки рассыпались по коже от соприкосновения с холодной жидкостью, но она без устали натирала тело чересчур мягкой мочалкой, чтобы хоть немного согреться, пока руки и ноги не приобретали наконец красноватый оттенок. Сложно представить, но сейчас даже настолько спорное удовольствие вошло в ранг роскоши, о которой можно лишь мечтать.
Ритмично перебирая ногами, Эстер спускалась по лестнице. Дом был старым, с длинными лестничными пролетами и затертыми за долгие годы эксплуатации ступенями. Впереди оставались всего два этажа, когда Эстер, не успев схватиться за поручень, поскользнулась и рухнула на пол.
– Фак! – обозленно выкрикнула она.
Плотный слой куртки отчасти смягчил удар, но тупая боль моментально отозвалась ниже поясницы. Толком не дав себе опомниться от падения, Эстер ухватилась за корявые чугунные перила и осторожно поднялась. Жгучая досада за собственную невнимательность охватила ее, вызывая желание глупо и по-детски разреветься
