убедиться, всё ли нормально. А ты и впрямь лучше не язви ему, и возьмитесь за дело с Димой, я тоже сейчас присоединюсь.
Типичная для Марии процедура проверки Данила состояла из:
1. Ты в порядке?
2. Да, я пошёл грустить в уединении, скоро вернусь.
3. Ладно.
Примерно так же всё обернулось и на сей раз. А вот и все реплики, являющиеся для этого мероприятия ситуационными, а не перманентными:
– Разбирайтесь там сами, а я посижу здесь. Мне нужно разработать и проанализировать мой теоретический материал по деятельности мозга медоеда после укуса змеи. Я подготовил для себя этот труд специально на тот час, когда я в очередной раз захочу, чтобы все исчезли.
– Я поняла. Точно нет никаких проблем? Раньше ты никогда не уходил так резко, не помню такого.
– Потому что когда мы были в разных городах, ты не могла это во мне заметить.
– Хм, теперь ясно. Ты только не злись на Матвея, хорошо? Это просто такой скептически настроенный на всё человек, он не нарочно.
– Предпочитаю не растрачивать ресурсы своей нервной системы на такое бесполезное и деструктивное занятие, как злоба.
– И это правильно. Что ж, тогда обращайся, если буду нужна.
– Ты всегда была мне нужна.
– …Я рада это слышать. Правда.
– Отлично… Но в моём настроении мне это всё равно никак не поможет.
– А, ты об этом… Всё-всё, не буду тебя отвлекать. Удачи.
Оставшись один за работой, Данил запускает в своих мыслях внутренний монолог:
– Что же это за напасть? Ещё вчера я заявил, что не стану подражать медоеду, а уже сегодня медоед даёт о себе знать. И как мне с этим поступить? Отбросить собственное решение куда подальше, или стоять на своём человеческом начале, как и прежде? Откуда я-то мог предположить, что у меня какие-то когти вылезут? Да если б они не принялись расти, то я бы вообще сейчас не рассуждал об этом! Так что мои вчерашние слова тут не в счёт, они уже не актуальны и были предназначены лишь для того меня, который без когтей. А на сегодняшний день надо выбирать уже по-другому… Да что там выбирать – просто дождёмся оборудования, затем уберём из меня эти молекулы роста, а там я и подстригу эти штуки, чтобы они не торчали. Большими такими ножницами, ха. Если они, конечно, не крепкие, как скалы…
С подобными думами Данил проводит в своей комнате почти весь день, прорабатывая свою теорию вдоль и поперёк. А вечером он вдруг выходит ко всем в лабораторию:
– Зацените новый прикол.
Данил наклоняет свою длинноволосую голову, коллеги берутся её изучать. Дмитрий шокирован:
– О нет, Данил! Ты что, седеешь?
– Я тоже так сначала подумал, но не. Смотрите по бокам. Тут волосы немного потемнели. Ну вы, может, не разберёте, но я свой цвет знаю, и здесь он теперь не такой. Вот, а наверху стали светлее. Это говорит только об одном. Мои волосы перенимают пигментацию шерсти медоеда.
– Ужас! –
