свое любопытство. Нужно было поверить на слово. Но людям нравится думать, что она лжет, когда твердит, что религия и мрамор мешают ей жить.
Религия семьи Розье – самое большое зло на земле. Она внушает потомкам рода, что есть некие высшие силы, которые руководят каждым твоим шагом, как будто ты игрушка. И уже не важно: уходишь ты из склепа, где обитают эти силы или нет, зависимость от них всё равно остается.
Она ощущала себя так, будто статуи, которых здесь нет, следят за каждым ее шагом.
Каким поразительно пустым и тихим стал огромный дом. Он напоминал уже не музей, полный антикварных редкостей, а притон, где только что перебили абсолютно всех. Блейз шла по коридору, держа оружие наготове, и никого не встречала. Но несколько трупов под ноги попалось. Интересно, кто их изуродовал и убил? Уж точно не она.
Последняя жена Марио, совсем юная смуглая девушка, была мертва, раздавлена, будто на нее упала колонна. Его молоденькая дочь от первого брака Этна рыдала, зажавшись в углу. Сильно израненное лицо сохранило наравне с синяками глубокие борозды ран, словно его испахали граблями не больше ладони. И кусок мрамора воткнутый, как нож чуть пониже ее живота, сразу бросался в глаза. Как напоминает случай с Делайлой, родоначальницей всех Розье. Блейз изучала ее взглядом лишь миг, а затем поднесла ствол оружия к ее виску.
– Прости, но смерть для тебя лучший выход из положения.
Впервые в жизни она не преуменьшала, но девушка поняла бы ее лишь тогда, когда мрамор сросся бы с живой плотью. Есть вещи, о которых людям лучше не знать. Иначе все станут такими же несчастными, как проклятое семейство Розье. Блейз приставила курок к смуглому лбу Этны. Раздался всего один выстрел. Кто-то бледный и мраморный стоял за окном, но он не вмешался.
Покровители-враги
На вечерних улицах моросил дождь. Прохожих почти не встречалось, но казалось, что кто-то притаился в высоте и наблюдает за ней с фронтонов высоких зданий.
Блейз ощутила запах жареного мяса. Куриные тушки жарили на гриле. Почему-то ей казалось, что это головы ее врагов. Блейз быстро прошла мимо закусочных. От вида шашлыков на вертеле или барбекю в памяти вспывали куски свежего мяса, распотрошенного, как туши на охоте. Голодный желудок скручивало рвотными спазмами. Несмотря на голод, перекусить совсем не хотелось.
Ангельские статуи заверяли ее, что отсутствие голода это первый шаг к бессмертию. Вечным созданиям пища не требуется. Тем не менее, Блейз могла бы обвинить многих бессмертных существ в канибализме и жажде к крови. Вероятно, поедание мертвой плоти для них всего лишь обряд, а не насыщение голода. Саму Блейз недавно потянуло на непрожаренные стейки, а затем голод исчез совсем. В ее теле происходили какие-то изменения. Только вот к лучшему ли они?
Блейз стала практически неязвимой, но со зловещими статуями из склепа справиться так и не смогла.
Она помнила, как после смерти своей любимой
