и подняв хвост, писала в сторонке. – Какие линии! Какая пластика! Балет! Настоящий балет!
Все понимающе и одобрительно кивнули: мысль, тайно посещавшая таксятников в часы уединенных прогулок, без обиняков высказана публично. И от этого каждый чувствует себя понятым и признанным в самых что ни на есть сокровенных чувствах.
– А какие у них одухотворенные физиономии, – кивнул головой мужчина лет пятидесяти, обращая внимание собравшихся на такс, вынюхивающих траву и интимные места друг у друга, – потрясающее соединение природного ума, энергичности и тонкой душевной организации.
Мимо проходящий ягод, злобно натягивая поводок, зашелся в бешеном брехе. Таксятники с презрением и брезгливостью посмотрели на него, но, встретившись снова глазами друг с другом, заметно потеплели лицами.
– А, уж какие они умные! – слышится снова. – Моя, чуть ее начнешь ругать, в обморок падает. Первый раз я перепугалась до смерти: лежит, лапки вверх задрала, глаза закатила, не дышит, не шевелиться… Вот такая притвора.
– Да, да, – радостно соглашались таксятники, – это им свойственно.
– Спит мой, конечно же, со мной под одеялом…
– Да-да-да, – смеются присутствующие, – они такие. У нас – то же самое…
– Моя вообще считает, что это я у нее угол снимаю. Ну, ничего. Терпит меня пока. Любит, наверное, – улыбчивая дама в синей нейлоновой куртке ласково поглаживала подбежавшую черно-подпалую таксу, – потерпи, потерпи, сейчас начнут, я понимаю, тебе надоело, потерпи, роднуля…
Начали, как водится, с кобелей. Чопорно шли хозяева по рингу, делая круг за кругом. Их таксы, сбиваясь с шага, тянулись друг к другу, писали и какали по дороге и совершенно наплевательски относились к судьям, в отличие от своих хозяев, которые подобострастно и одновременно с вызовом заглядывали в глаза арбитрам.
– Почему, собственно? – сварливо «возникала» нейлоновая дама, – почему вы меня назад передвигаете?
– Потому что вы эксперту зубы не показываете, – говорила экспертша строгим ровным голосом. – Мы судим по международным стандартам. По международным стандартам, если собака эксперту на ринге зубы не показывает – сразу балл снимают.
– А почему, собственно, мы вам должны свои зубы показывать? Вы нам, в сущности, совершенно чужой человек, – продолжала недоумевать дама.
– Потому что, – экспертша начала заводиться, но все еще сдерживалась, – охотничья собака должна быть доброжелательна ко всем людям без исключения. Я вообще имею право забраковать вашего кобеля. То, что он зубы не показывает – это изъян в породе.
– Изъян в породе!? – взвизгнула оскорбленная до глубины души нейлоновая дама. – Да мы самые добрые в мире! Мы – добрые! Но не до такой де степени, чтобы здесь стриптиз публичный устраивать! Зубы – это интимное!
Вторая девушка-судья между тем подошла к песику нейлоновой дамы, спокойно открыла ему пасть и проверила прикус.
– Вот
