только после просьбы Матери, то есть чудо становится ответом на нужду в помощи Божией, а не совершается ради своего прославления или привлечения изумленных зрителей[150].
Это чудо характеризует новозаветное отношение к браку, с чем связано богослужебное использование этого фрагмента как апостольского чтения на венчании. Господь Своим присутствием освящает брак и начало человеческой жизни[151]. Кроме того, чудо на браке прикровенно указывает на образ отношений Христа и человечества (Церкви) как отношений Жениха (см.: Ин. 3: 29) и невесты, развитый апостолом Павлом в Послании к ефесянам (Еф. 5: 23–27). «Слово Божие… сошло с небес для того, чтобы, подобно жениху, усвоив природу человеческую, заставить ее чревоносить духовные семена мудрости. Поэтому и человечество справедливо называется невестой, а Спаситель – Женихом»[152].
И, наконец, самое важное. Первое чудо предуказывает Крестный путь Христа, показывает, что служение Христово – это служение жертвенное и направленное на спасение людей через Его Смерть. И здесь отметим два момента: указание евангелиста на время совершения чуда: «На третий день был брак в Кане Галилейской» (Ин. 2: 1) и введение Самим Христом понятия «час Мой».
«Третий день» понимается некоторыми толкователями как указание на последнее время в истории человечества, когда Бог дает людям все средства для спасения, заключая с ними Новый Завет кровью Своего Сына, Иисуса Христа. Пророк Осия говорит: «В скорби своей они с раннего утра будут искать Меня и говорить: “Пойдем и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил – и Он исцелит нас, поразил – и перевяжет наши раны; оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его» (Ос. 6: 1–2). То есть образ трех дней дан как указание на всю историю человечества, и в этой истории третий день – это время от Боговоплощения до Второго Пришествия Христа.
Когда на просьбу Матери Христос отвечает: «Что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой», но потом исполняет просьбу, это не означает, что час Христов уже наступил. В Евангелиях час Христов – это час явления Славы Христа и в то же время это час Страстей; несколько раз евангелисты говорят, что иудеи хотели схватить Христа, но это не удавалось им, «потому что еще не пришел час Его» (Ин. 7: 30; 8: 20), в канун Крестных Страданий Господь скажет, что час Его настал (Ин. 17: 1). Эта мысль о Страстях находит зрительный образ в чуде: вино является не только символом любви, но и символом крови, символом смерти. Господь, начиная служение, уже прикровенно говорит о необходимых, но добровольных страданиях – и при Крещении на Иордане, и в чуде в Кане галилейской, и чуть позже – при первом изгнании торгующих из храма.
В ближайшем же смысле, в контексте совершения чуда, то, что час Христов еще не наступил, указывает на то, что люди еще не чувствуют нужды во Христе, Он еще не явил славу Свою как Сына Божия; вместо людей о их нуждах просит Божия Матерь, но сами новобрачные и участники брака не знают еще Иисуса как Христа. Так что чудо, которое Господь, несмотря на изначальный отказ,
См.: Там же (на Ин. 2: 4). С. 579.
См.: Там же (на Ин. 2: 1–4). С. 578–579.
Там же (на Ин. 2: 11). С. 580–581.
