style="font-size:15px;"> Гордей чуть наклонился к странному рыжему созданию, и, стараясь отринуть дурные предчувствия, приготовился слушать.
8
Притаившись за широким стволом старого дуба, Гордей медленно дышал через нос, как учил отец, стараясь выровнять дыхание. Он волновался. Очень волновался. Время тянулось медленно, как обоз по топкой дороге, и охотнику казалось, что здесь, в своем убежище, он провел уже не меньше часа. На самом деле прошла едва четверть, но все это время, что Гордей провел в засаде, его нервы натягивались, как тетива на луке.
Сглотнув, Гордей проверил тетиву. Сухая и твердая – все как положено. Это запасная, из тайного кармашка. Ту, что была на луке вчера ночью, пришлось убрать: она намокла и растянулась. Для охоты, конечно, сгодилась бы, но сейчас речь идет вовсе не о стрельбе по зайцам.
Гордей медленно выдохнул через нос, стараясь успокоиться. Да, все как на охоте. Сидишь в заимке, ждешь, когда по тропе пройдет олень, только и всего. Гибберлинг был прав – в этом нет ничего сложного. Главное, не думать о том, что… Не думать. Лучше вообще ни о чем не думать. Особенно о том, что у него всего две кривоватые стрелы, с ощипанным оперением.
Заслышав хруст веток, Гордей затаил дыхание и чуть высунулся из-за дуба, вглядываясь в подлесок. Впереди, у полянки с елками, в зеленых кустах маячили серые тени. Идут. Гордей специально расположился чуть в стороне, отошел немного назад, так, чтобы напасть на преследователей с тыла. Главное – чтобы они выбрались на открытое место, на полянку. Но это уже не его забота. Его забота ждать. И выстрелить первым.
Из укрытия Гордею было хорошо видно, что на полянку первым выбрался человек в плаще, бывший, судя по всему, следопытом. Он, не отрывая взгляда от земли, быстро прошел вперед, к корням деревьев, где отдыхали беглецы. Там было на что посмотреть – прежде чем уйти с полянки, гибберлинг устроил настоящее представление. Он валялся по мокрой земле, изображая агонию, бросил на траву изрезанный ножом рукав со следами крови. Эльф в это время топтался по земле на коленях, изображая заботливого лекаря. Гордею пришлось лишь постоять в сторонке, охраняя привал.
Следопыт без труда прочитал следы на земле и вскинул голову, всматриваясь в заросли кустарника. Туда вели следы всех трех беглецов. С поляны они ушли вместе, позаботившись о том, чтобы это было понятно даже горожанину, а разошлись в разные стороны уже в кустах, далеко за пределами поляны. Следопыт тихо свистнул и вскинул руку.
Тут же, повинуясь его жесту, из кустов на полянку вышли трое бойцов и молча, деловито, устремились к противоположной стороне, без опаски пересекая открытое пространство. Сам следопыт не спешил сунуться в кусты – все озирался по сторонам. Но потом тоже двинулся вперед, держась всего на шаг впереди воинов.
Гордей вдруг почувствовал жжение в глазах. По щекам потекли горячие, обжигающие слезы. Смахнув их рукавом, охотник наложил стрелу на лук, но натягивать его не стал – он ждал свою мишень. Свою добычу.
И вот они появились. Да так неожиданно, что у Гордея захватило дух. Оба лучника вышли из кустов одновременно,
