об автокефалии Украинской Церкви». Патриарх подчеркивал, что «поручение, данное Самарину, ничего политического, тем более контрреволюционного в себе не заключает», и просит Совет народных комиссаров снять этот пункт из обвинения, предъявленного А. Д. Самарину[136].
Связь с заграничными церковными деятелями делала вину Патриарха перед советской властью в глазах органов ОГПУ еще более тяжкой. В «Обвинительном заключении по делу гр. Беллавина и др.» говорилось, что «между Тихоном-Беллавиным и вождями зарубежной контрреволюции установилась с первых дней Октябрьской революции тесная и непрерывная связь, не прекращающаяся, в сущности говоря, ни в один из периодов борьбы белых против Красной Республики»[137].
В следственное дело Патриарха Тихона попало несколько его подлинных писем к митрополиту Антонию (Храповицкому) 1918 г., по-видимому перехваченных властями[138], и копии писем митрополита Антония 1921 г., скорее всего перлюстрированных в ОГПУ[139].
С 1921 г. Патриарх переписывался и с митрополитом Евлогием (Георгиевским). В фонде митрополита Евлогия (Р-5919) в ГА РФ хранятся пять подлинных писем Патриарха Тихона[140]. Часть писем митрополита Евлогия в машинописных копиях оказалась в следственном деле Патриарха Тихона[141]. Они охватывают период с 1921 по 1922 г.
Большую роль в передаче документов Патриарху Тихону и от него зарубежному духовенству сыграл архимандрит Жировицкого монастыря Тихон (Шарапов), впоследствии епископ. Архимандрит Тихон был неутомимым и бесстрашным защитником православия в польских землях. В 1918 г. о. Тихона, тогда еще иеромонаха, назначают в г. Здолбуново, где он организует православное братство и начинает издавать журнал «Православие». Журнал вскоре был закрыт петлюровцами, а о. Тихон арестован вместе с архимандритом Виталием (Максименко) и вывезен в униатский монастырь в местечке Бучач. Здесь они присоединились к находившимся в заключении митрополиту Антонию (Храповицкому), архиепископу Евлогию (Георгиевскому) и епископу Никодиму (Кроткову). После освобождения о. Тихон остался на территории Польши в Здолбунове, где основал Здолбуновское Богородичное братство с целью защиты православия от притеснений со стороны поляков и оказания помощи раненым солдатам и беженцам из России.
В январе 1922 г. иеромонах Тихон приехал в Москву по поручению совета православных епископов для доклада в качестве дипломатического курьера одной из стран по согласованию с Наркоматом иностранных дел с целью ознакомить Св. Патриарха Тихона с положением Православной Церкви в Польше. Вернулся о. Тихон из этой поездки уже архимандритом.
Архимандрит Тихон оставил записки, где описал подробно свое посещение Патриарха и передачу ему портфеля с церковными документами из «заграницы». Эти записки под заголовком «Дипкурьер» воспроизводит М. Е. Губонин, познакомившийся и подружившийся с епископом в среднеазиатской ссылке.
«В
Следственное дело Патриарха Тихона. С. 79–80. См. также письмо Патриарха Тихона в Совет народных комиссаров в защиту Самарина: «Просим освободить из тюремного заключения…» (Письма в защиту репрессированных / Сост. В. Гончаров, В. Нехотин. М., 1998. С. 27–28).
Акты Святейшего Тихона… С. 234.
См.: Следственное дело Патриарха Тихона. С. 660–663.
См.: Там же. С. 680–683, 691–692, 694.
ГА РФ. Ф. Р-5919. Оп. 1. Д. 105. Л. 1–12 об. См.: Переписка Святителя Тихона Патриарха Всероссийского и митрополита Евлогия (Георгиевского). 1921–1922 / Публ., коммент., предисл. Н. Ю. Лазарева // Ученые записки Российского Православного университета ап. Иоанна Богослова, 2000. Вып. 6. С. 93–111.
См.: Следственное дело Патриарха Тихона. С. 683–685, 686–688, 693–694, 696–697, 706–708.
