желающими сфотаться в таком знаменитом окружении. Разумеется, первый сильно картавил, а второй чрезмерно нажимал на грузинский акцент. Ребята были незнакомые, скорее всего из самодеятельности, с которой было напрочь покончено. Пожалуй, они тоже душой томились по изменщице Мельпомене, а не только подрабатывали уличным лицедейством. Искусство, возможно, ещё принадлежало народу, но какому-то совершенно иному, чем прежде. Удивительным образом в момент слинял бывший советский народ, устремлениями и нравом круто повернув в противоположную от социализма сторону, но, может быть (кто знает?), это касалось лишь столицы, её центра, сплочённого туго затянутой шёлковой петлёй Садового кольца, а подале, в глубине страны всё осталось по-прежнему. Недаром же говорят, что провинция населена русскими, а столица москвичами. Вот так и он, бывший профи, через некоторое время превратился в уличного Виссарионыча. А уж как вошёл в роль, так и не вышел обратно. Некуда было выходить.
Как-то Виссарионычу не спалось, и он вышел покурить на балкон. Было часа два ночи, если не все три, луна пробилась сквозь облака и светила в небе, как настольная лампа. В своих загадочных пятнах, будто бы рябоватая, она напоминала матово-бледное лицо товарища Сталина, разглядывающего сверху развалины своей былой империи.
Виссарионыч закурил трубку и пустил первое густое и пышное кольцо.
Ему живо вспомнилось прочитанное недавно в старом, изгрызенном мышами журнале, который он обнаружил в кладовке, сказание о вожде. Оно было написано былинным слогом, как бы из уст и от сердца благодарного народа. Сюжет был прост, как правда, или же как передовая в бывшей газете «Правда», которая нынче тоже разлетелась на осколки и выходила под именем не то «Правда-6», не то «Правда-666».
…Глубокая ночь, уставшие от работы люди спят, один Сталин не дремлет в думах о народе. Высоко-высоко, в кремлёвском кабинете, он стоит у окна и закуривает трубку, набитую своим любимым табаком из папирос «Герцеговина Флор». Выдыхает кольцо дыма. Оно поднимается в воздух и летит над страной. Пролетает над Волгой, где на зорьке рыбаки уже плывут на первую тоню. Рыболовы натруженными от сетей руками приветственно машут кольцу: «Сталин не спит, он думает о нас!» Дальше летит кольцо, вот оно уже пролетает над Уралом. А там металлурги спешат к домне на утреннюю смену. Глядь в небо – табачное кольцо! «В Москве-то, должно, ещё ночь, а товарищ Сталин не спит, весь в заботах о народе!» Кольцо тем временем плывёт уже над сибирской тайгой, над Приморьем и Дальним Востоком. И повсюду его видят простые люди, рабочие и крестьяне, трудовая интеллигенция и студенты, и все признательны вождю за его бессонную вахту на благо народа, все машут колечку руками, приветствуют. Надо ли говорить, что далее кольцо, по течению вольного и, несомненно, политически грамотного ветра, поворачивает в сторону Алтая и Средней Азии, где рабочие и пахари, чабаны и хлопкоробы сразу же замечают его в ясном небе и понимают, что любимый вождь помнит о них.
«Наивно,
