и продуманная. Во главе – государь, но если подумать, то власти у него, и в самом деле, немного. Даже у высшей магической палаты Парламента было право вета – то есть, запрещения – на царские указы. А без одобрения независимого верховного совета Поводырей вообще никакие указы и законы не принимались. Низшая палата, народная, была выборной, из депутатов по округам. Так получалось, что мнения всех слоев общества в управлении государством учитывались. Такая демократия редко в каких странах, только в прогрессивных. В Англии разве что вот тоже, двухпалатная система. А в Испании, например, до сих пор абсолютная монархия, и даже Совет поводырей, вроде, у короля под каблуком. В Штатах – Президент, выборный, из местных магов, но Совет поводырей тоже силу имеет. Хотя Длинный говорил, что это в Америке – самая демократия, в последнее время стирается граница между магами и людьми, даже селиться они стали вперемешку. А Поводырей все меньше слушают. А нашим, мол, Поводырям, такой расклад не нравится, поэтому у нас и говорят, что в Америке все плохо, маги злобствуют и чуть ли не заживо человеческих детей едят.
Про Африке тоже нехорошее говорят, но там вроде правда. Что там вообще до сих пор сплошное дикарство, магический феодализм, везде культы вуду с человеческими жертвами, даже Поводыри туда особенно не суются.
– Вот, – сказал Симон, – Парламент и совет поводырей, да. Но вы разве народный депутат, Лизавета Федоровна? Или может, маг? – он подозрительно прищурился. – Ну-ну… Соус чили у вас, дорогая Лизавета, конечно, магически получается. Но где тогда ваша регистрация? И почему вы болтаетесь по разным городам без учета и контроля, как социально опасный элемент?
Ого – подумал Андрей – а Симону-то тоже кажется странным поведение Лизы. Или небо упало на землю, и он прислушался к словам младшего брата?
По голосу было слышно, что Симон улыбается. Но Лиза вдруг неожиданно взбеленилась.
Резко вскочила с лавки – так, что куртка Симона шлепнулась на землю. Но Лиза этого, кажется, не заметила.
– Да вы меня достали уже сегодня, – зло сказала она, – Оба! Что вы все ко мне цепляетесь?!
И быстрой дерганой походкой пошла к фургону.
– Лиза! – крикнул Симон.
Но она даже не обернулась, запрыгнула внутрь и гулко хлопнула дверью.
Симон дернулся было за ней, но потом вернулся обратно. И Андрея тоже остановил.
– Погоди, – сказал, хмурясь. – Не надо сейчас. Пусть остынет.
Поднял куртку, отряхнул, и, сгорбившись, уселся на лавку. Андрей сел рядом. Он тоже уже выучил – когда Лиза бесится, к ней лучше не подходить. Будет только хуже. Вон, Симон раньше пытался ее утешать – так она сперва орала на него, чтоб проваливал и не подходил, потом начинала швыряться всем, что попадалось под руку. А однажды, когда он все-таки попытался к ней подойти, невзирая на летящие мимо тарелки и вилки (до ножей, к счастью, дело тогда не дошло) – Лиза вообще сбежала. Симон с Андреем всю ночь ее искали. А она заявилась как ни
