style="font-size:15px;"> – Он тебе его дал, ты сказал?
Я неловко заерзал.
– Да, я… – чувство ужаса от его смерти было свежим, словно бы я подвел его во второй раз и теперь все происходило снова и снова, только я смотрел с другого ракурса.
– Он был в сознании? Он с тобой говорил?
– Да, – начал я и снова смолк. Чувствовал я себя очень жалким. Я сидел в стариковом мире, окруженный его вещами, и от этого он вновь резко ожил во мне: от сонной будто ушедшей под воду комнаты, от ее шуршащего бархата, от ее роскоши и тишины.
– Хорошо, что он был не один, – сказал Хоби. – Он бы этого не хотел.
Он зажал кольцо в руке, поднес кулак ко рту и поглядел на меня.
– Господи. Да ты ведь совсем малыш, – сказал он.
Я натянуто улыбнулся, не зная, какой реакции он ждет.
– Прости, – сказал он чуть более деловито, чтобы, как я понял, меня приободрить. – Просто… я знаю, как ужасно все было. Я видел. Его тело, – он, казалось, с трудом подбирал слова, – перед тем как туда приезжаешь, их подчищают, как могут, и говорят, что зрелище не из приятных, да это и без того ясно, но… вот. Нельзя никак к такому подготовиться. Пару лет назад к нам в магазин попала подборка фотографий Мэтью Брэди – снимки времен Гражданской войны, настолько неприглядные, что продать их было нелегко.
Я промолчал. Обычно я во взрослых беседах не участвовал, разве что, если прижмут, скажу там “да” или “нет”, но тут меня заколотило. Мамино тело опознавал ее друг Марк, который работал врачом, и со мной про это никто особо не разговаривал.
– Помню, читал я как-то рассказ про солдата – при Шайло это, что ли, было? – он обращался ко мне, но видел не только меня. – Или при Геттисберге? Про солдата, который от ужаса так обезумел, что принялся хоронить на поле боя птиц и белок. Всякую такую мелочь, маленьких животных, тоже ведь сотнями убивало под перекрестным огнем. Множество крохотных могилок.
– При Шайло за два дня погибло двадцать четыре тысячи человек, – вырвалось у меня.
Он с тревогой вскинул на меня глаза.
– А при Геттисберге пятьдесят тысяч. Все из-за нового оружия. Из-за пуль Минье и магазинных винтовок. Поэтому такие огромные потери. Мы в Америке вели войну в окопах еще до Первой мировой. Многие об этом вообще не знают.
Было заметно, что он вообще не знает, как на это отвечать.
– Интересуешься Гражданской войной? – спросил он после тщательной паузы.
– Ну… да, – резко ответил я. – Типа того.
Я много знал о легкой артиллерии Федеральной армии, потому что на эту тему писал реферат и так набил его терминами и фактами, что учитель велел мне его переписать, и про снимки убитых солдат, которые Мэтью Брэди сделал при Антиетаме, я знал тоже: видел их в интернете, фотографии мальчиков с глазами-пуговками и запекшейся у носа и рта кровью.
– Мы в школе на теме про Линкольна полтора месяца сидели.
– У Брэди была фотостудия тут неподалеку. Не видел?
– Нет, –
