сказала она и решила напоследок полюбоваться римским стилем. Бренд засмеялся. – Ваша одежда сильно поистрепалась, но я распоряжусь, чтобы горничная принесла ее.
– Так когда мне вновь приступать к своим обязанностям?
Розамунда вцепилась в пустой поднос, выставив его перед собой как щит. Умом она понимала, что не должна больше встречаться с этим мужчиной. Конечно, новое свидание повышало вероятность зачатия, но если она опять отдастся своему рабу-любовнику, то не ради ребенка, не ради Венскоута, а из чистого желания, из потребности насытиться его теплотой на все последующие унылые годы.
Надо объяснить, что она больше не нуждается в его услугах, и отдать его на попечение Милли…
– Сегодня вечером, – прошептала она, – как только улягутся слуги. – Помолчав, она добавила: – Они ложатся рано.
– Прекрасно. Значит, у нас будет больше времени до рассвета.
Целую ночь? Неужели такое возможно?
Розамунда попятилась к двери, словно покидала опасного зверя. Поставив поднос на колено, она хотела было повернуть дверную ручку, но он подошел помочь, потрясающе элегантный в своей тоге из простыни.
Она наконец решилась задать вопрос, который все это время не давал ей покоя:
– Почему ваше имя вызывает тревогу?
Он замер, не успев распахнуть дверь:
– У кого?
Он стоял совсем близко, задевая ее рукой и плечом. Ей неудержимо хотелось прильнуть к его гладкому сильному телу, вобрать в себя знакомое уютное тепло.
Нет, нельзя! Она не имеет права заводить любовника.
– Не важно, – бросила девушка и выскользнула из спальни.
Она заперла дверь, хоть теперь в этом не было смысла: опасность уже вырвалась наружу и таилась в ней самой.
Глава 8
Не успела Розамунда прийти в себя, как Диана, выскочив из соседней двери, схватила поднос, поставила его на столик в коридоре и втащила подругу в спальню.
– Бренд Маллорен? – прошептала она.
– Да.
У Розамунды еще кружилась голова после встречи с очаровательным пленником. А почему бы и нет? Почему бы не обзавестись любовником – всего один раз в жизни? Каждая женщина имеет на это право…
Диана смотрела на нее во все глаза:
– Ты что, ничего не знаешь?
– О чем?
– О Маллоренах!
Розамунда плюхнулась на кушетку у окна и приготовилась выслушать ужасную правду.
– Что он сделал?
– Что сделал? – Тонкие брови Дианы сошлись у переносицы. – По-моему, тебе лучше знать.
– Я имею в виду, что он сделал за пределами этого дома.
Диана тряхнула головой, элегантно усаживаясь на другом конце кушетки.
– О Господи, я и забыла, что ты никуда не выходишь! Газет ты, конечно, тоже не читаешь?
– О нем писали в газетах? – Розамунде стало дурно. Разумеется, она не
