и парфюмерные, варили нектары и мармелад – и ещё всякое разное. Секторов было много, но Мари научила Лидию читать карту. И сейчас Лидия замерла на границе между полем цветущей ориенты и большим участком под лиаверы, пока что пустым и перекопанным, как и большинство территорий Цветочного округа в конце зимы.
Ориента вовсе не была каким-то особенным цветком; ту же лиаверу ценили гораздо больше – за аромат, красоту и полезные свойства. И всё же Лидии нужна была именно ориента: она напоминала ей о маме, о севере, и сейчас, склонившись над голубыми цветочками, девочка отчётливо услышала в голове мелодию любимой колыбельной и хриплый мамин голос. Лидия улыбнулась и с нежностью потрогала жёсткие лепестки – сворачиваясь при первых солнечных лучах, они помогали сохранить холод в бутоне до следующей ночи. Достав ножик, Лидия аккуратно срезала сразу несколько цветков.
– А-а-а…
Лидия вздрогнула и чуть не порезалась. Цветы не могли издать такой звук, это был человеческий голос! Девочка медленно выпрямилась и прислушалась – через минуту стон повторился.
Лидия осторожно подняла корзинку, готовая в любой момент пуститься бегом, и побрела вдоль дороги. В предрассветном застывшем полумраке каждый шорох и порыв ветра казались ей подозрительными. Неожиданно что-то шевельнулось на пустом участке поля, и девочка резко обернулась. Движение было в секторе лиавер! То, что Лидия поначалу приняла за кучу вскопанной земли, теперь, когда стало чуть-чуть светлее, приняло очертания человеческой фигуры.
– Из-звините? – выдавила Лидия. Ей было жутко, но в то же время любопытно, и она подошла ближе. На холодной земле съёжившись, с закрытыми глазами лежала женщина.
– Эй! – позвала Лидия, осмелев. – Вы кто?
– Каждый должен… знать, – прохрипела женщина, – кто мы…
– Почему? – Лидия наклонилась ближе, но заметила кровь и отшатнулась.
– Иначе…
Лидия молча смотрела на женщину. Должно быть, она сильно ранена. Лидия уже видела однажды умирающего человека в больнице у брата и очень испугалась в тот раз – глядеть не хотелось, но и отвернуться она не могла.
– Мне позвать на помощь? – прошептала Лидия, опускаясь на корточки.
– … всё бесполезно, – выдохнула женщина и, с усилием приподнявшись на локте, на мгновение коснулась щеки девочки.
Лидия завизжала: ладонь была холодная и липкая. Не сознавая от ужаса, что делает, Лидия вскочила и бросилась бежать – прочь, скорее в посёлок, падая на льду и снова поднимаясь, лишь бы быть как можно дальше от этой смерти, и боли, и странных слов.
– У меня тоже… сестрёнка, как ты… – шептала женщина горячими губами, – и братик. Ты… увидишь…
Но Лидия была уже далеко.
Светало. Роза Клингер деловито помешала ложкой кашу в кастрюле, вытерла руки о полотенце и полезла в чулан за банкой цветочного варенья детям к завтраку.
– Пора вставать! – крикнула она в сторону спальни, но, как это обыкновенно
