и не располагало к беседе. Глаза, жирно подведенные карандашом, словно тлеющим угольком, блестели одержимым огнем.
6 процентов – это очень плохо, рассудила Лера. Вельзевул не переживет эту неделю.
Калинин неотрывно взирал на список, будто пытался увидеть в нем что-то помимо цифр и фото. Пожевав губы пару минут, он наконец-то изрек:
– Святомир.
Подчиненные, включая оживившегося Саркисяна, тихо ахнули.
– Виталя, с чего ты так? – честно отозвался исполнительный продюсер, – Святомир – такой чудесный парень: добрый, милый, и работает просто обалденно! Все его любят, целуют, тайны ему раскрывают. А этот недоделанный гопник? Противный, как навозная муха! Гони ты эту паскуду в шею!
Зал охотно поддержал Армена Серафимовича активными кивками. Падший Ангел Вельзевул не был любим в этом окружении.
– Нет, паскуда остается, – снова объявил Калинин, и Саркисян театрально прикрыл глаза, но больше спорить не стал. «Умно», – подумалось Валерии.
Спорить с Калининым было совершенно излишне. Не потому, что он великий начальник, ибо и великие начальники всего лишь люди и иногда имеют право ошибаться и падать с насиженных лавров. Виталий Михайлович был человеком, который не то, что понимал душу русского телезрителя, но умел пользоваться ей в своих чисто меркантильных, коммерческих интересах. После института режиссер из Калинина вышел неплохой. Учеба не прошла даром, он понял, как необходимы различные сюжетные линии, насколько для правильно рассказанной истории важны отлично подобранные персонажи. Однако проработав больше десяти лет в одном из малюсеньких Московских театров, Виталий Михайлович понял, что будущее за телевидением. Именно благодаря ему можно углубиться в настоящую драму жизни, невидимой ниточкой сплести такие ткани и шелка событий, которые войдут в скучную жизнь зрителя и останутся там надолго, запомнятся, обоснуются на диване и еще долго не покинут свой новый кров. Абсолютный гений Виталия Михайловича заключался в том, что он легко мог находить возможность для высасывания денег казалось бы из совсем обыденных проектов. Благодаря знакомствам и связям, первым шоу режиссера была семейная драма про семью купцов в конце 19 века. Сюжетик «Купцов Демидовых» был затасканный, бюджет маловат (актрис просили приносить свои туфли и драгоценности), и руководство канала не ожидало от сериала ничего удивительного. Необходимо было заполнить два часа вечером в среду. «Наклепаешь на сто минут – и на том спасибо», – сказало руководство и попросило закрыть за собой дверь кабинета. Калинин скромно поблагодарил за такой раскошенный шанс показать себя в лучшем режиссерском свете. Сериал был не огонь, рейтинги были хилые и телепались в самом конце списка передач, после программ «Футбольное обозрение» и «Фитнес для малышей». Проблема в том, рассуждал про себя Калинин, вяло наблюдая, как студентка первого курса пыталась изображать истерику и горе, что история уж больно затасканная: одна и та же повесть про девушку, которую
