управлял этим миром. Но человек не
умеет ими пользоваться. Или не хочет.
В жизни Василия Потаскушкина наступила не просто чёрная полоса, а такая непроглядная темень, что жить дальше вообще не имело смысла.
В нём неожиданно проснулся дар экстрасенса.
Да, да, именно так. Как только он прикасался к женщине, ей моментально становилось плохо. Очень плохо.
Всё началось с соседки, сорокавосьмилетней тёти Иры. Столкнувшись с ней на лестничной площадке, Василий нечаянно дотронулся до её локтя, отчего тётя Ира замерла, покраснела, запыхтела как паровоз, и неожиданно тоненько заголосила.
Василий перепугался и попытался поддержать женщину, но она оттолкнула его руки и убежала домой так быстро, словно Василий собирался её изнасиловать.
Подсознание упорно предупреждало, что ничего хорошего не будет. И действительно, ничего хорошего в дальнейшем не произошло.
При входе в торговый центр, на крутящихся дверях, Василий столкнулся с молодой женщиной в сером плаще и машинально придержал её руку, чтобы она не врезалась в дверь. Но, как только Василий дотронулся до торопящейся посетительницы, она рванула вперёд и влетела лицом в ускользающую дверь. Её поведение было таким, словно Потаскушкин пронзил женщину электрическим током. Быстро и безжалостно.
Василий замер. А зря. Дверь продолжала вращаться. Люди входили и выходили. И поведение мужчины, безучастно стоявшего над бездыханным телом женщины в то время, когда дверь периодически била её по каблукам красных сапог, вызвало массовое осуждение. Так, словно Потаскушкин сам бил эту несчастную молодую женщину.
Раздались крики о помощи, тело оттащили в сторону и привели в чувство, очень быстро нарисовался дежурный патруль и Потаскушкина заковали в наручники.
Он провёл в отделении полиции около десяти часов. Единственное, что ему помогло, это было удостоверение журналиста местной скандальной газеты «Реальные новости» и его угрозы осветить весь инцидент в крайне невыгодном для правоохранительных органов свете.
Участковая лейтенант по приказу полковника, начальника отделения полиции, быстро смоталась в торговый центр и взяла записи с камер наблюдения.
И действительно, на всех камерах было видно, что гражданин Потаскушкин ничего преступного не совершал. Опрос пострадавшей тоже ничего криминального не выявил. Женщина краснела, путалась в показаниях и абсолютно точно врала.
Зачем она врала, участковая Анна Ивановна, так и не поняла.
– Короче, Потаскушкин, я взяла тебя на заметку, – молоденькая офицер полиции угрожающе постучала маленьким кулачком по бланку объяснения, на котором только что расписался Василий, – ещё парочка таких заявлений, и ты у меня загремишь за развратные действия.
– Разве сейчас было заявление? – вкрадчиво поинтересовался Василий, рассматривая длинноволосую блондинку модельной внешности. Когда такое было, чтобы подобные красотки боролись с алкашами по подъездам? Наверняка, дочка какой-нибудь шишки, и через полгода её переведут на тёпленькое местечко, и ещё через три-четыре года она уже получит майора.
– Нет, – простодушно и честно ответила лейтенант.
– Тогда на каком основании Вы меня задерживали вообще?
Женщина в форме напряглась, погоны на плечах немного вздыбились.
– Короче, – Потаскушкин обозлился, – ещё раз будет такая фигня и я подам в суд.
– На кого?
– На всех, – резко ответил Потаскушкин, – на Вас, на полицию, на Вашего начальника. Если изначально не было заявления, то почему меня закрывали в «обезьяннике»?
– Вот, пожалуйста, – лейтенант усмехнулась и приподняла над столом несколько листков, – все свидетели подтвердили, что Вы напали на женщину при входе в торговый центр.
– То есть, я могу подать на них в суд за клевету? Раз камеры показали, что они все лгут.
– Ничего ты не можешь, – Василий заметил, что молодая женщина очень хочет одновременно и нагрубить ему и не попасть на полосы «Реальных новостей», – в следующий раз я испорчу видео с камер наблюдения и будешь сидеть пятнадцать суток за все свои художества. Давай, проваливай, пока я добрая.
Раздосадованный Потаскушкин ещё не догадывался, что всё дело в его правой руке и, встав со стула, решил пропустить вошедшую в эту секунду пожилую майора полиции, работавшую дознавателем. Разумеется, дотронувшись до неё.
Майор повела себя точь-в-точь как соседка. С теми же звуками и покраснениями.
– Что?! – взревела лейтенант, – Ты совсем охренел?! Какого дьявола?!
Пытающийся вжаться в стену Потаскушкин даже забыл, как
