девяносто процентов роя. Но один из оставшихся метеоритов на встречно-пересекающемся курсе задел корму планетолёта. От удара сдетонировало рабочее вещество двух маневровых двигателей. Корму разнесло. Разгерметизировалась часть технических и складских отсеков, был повреждён маршевый двигатель. Во всём корабле многое пострадало просто от сильного толчка. Например, стала чудить по мелочи каютная электроника.
– Паразит Мишка! – ворчал Тагрин. – Какую рисковую трассу проложил…
– Ладно тебе, – сказал Амбурцев. – Ему же и больше других досталось.
– Да я так, командир… Вообще-то он мне нравится. Ушлый парень. Опыта наберётся…
– Завтра осмотрим корабль снаружи. С утра надеваем универсалы – и на улицу. В центральный пост Лену посадим. Нарушение, но что делать…
– Да какое нарушение, командир… Она космонавтка. Временно примем в экипаж.
…Лена сидела в кресле первого пилота, перед главным экраном. По освещённой прожекторами выпуклой поверхности корабля перемещались фигуры лётчиков «Сибэрд» в белоснежных СУОТах. Красивое слово – СУОТ, хотя значит всего лишь «скафандр универсальный, общего типа»… Она могла профессионально оценить ловкость, с которой ребята вышагивали на магнитных подошвах по корпусу корабля. За их спинами летела наискось картина звёздных миров: «Сибэрд» вращалась. Стабилизировать положение корабля можно было только после наружного осмотра.
Двое приблизились к вздыбленным рваным краям покорёженной обшивки – и исчезли. Значит, через эту пробоину можно попасть внутрь. Один космонавт остался на поверхности. Судя по росту, это был Фарнзуорт.
Лена, инженер дальней связи, не в первый раз летела пассажиркой на транспортном корабле. Экипаж «Сибэрд» ей нравился. Эти ребята были все какие-то несуетные, очень уверенные в себе – и рыжеглазый капитан Амбурцев, казалось, видящий тебя насквозь, и деликатный Эдвин, и невысокий, но крепкий черноусый Тим… И даже штурман Морис, не очень-то счастливо начинающий свой первый самостоятельный рейс, уже чуточку проникся духом корабля.
Но теперь мы задерживаемся, подумала она. ка, бедный, будет беспокоиться. Ласковый медведь. Человек, который лучше всех… Связь тоже вышла из строя. Конечно, надо помочь Тиму наладить её.
Теперь Амбурцев устраивал совещания экипажа только в каюте Мориса. Независимо от того, в сознании ли хозяин. Водились за капитаном кое-какие мелкие причуды, это признавали все. Вот и сейчас он сидел в кресле у изголовья. Морис только что получил от Фарнзуорта лечебные процедуры и лежал, не приходя в сознание, спокойно, будто спал. Второй пилот и бортинженер закрепились на стене у входа. Экипаж решал, как жить дальше. Положение было гораздо сложнее и опаснее, чем считали пассажиры, которых пока держали в счастливом неведении. Требовал ремонта маршевый двигатель и большинство маневровых. Барахлила система навигации. Но главное – пострадали агрегаты жизнеобеспечения.
– Ремонт может затянуться… – проговорил Фарнзуорт.
