20-го стрелкового полка просит подкрепить его правый фланг, который охватывают немцы.
– Его правый фланг рядом с 17-м стрелковым полком, который и может его подкрепить.
– Виноват, ошибся, – спохватывается полковник. – Это я на правом фланге своего полка, вот и оговорился. А у 20-го охватывается левый. Даже отсюда видно.
– Хорошо, полковник. Я вас понял.
Чего хорошего-то? Где обещанный резерв?
– Соедините с начальником дивизии, – с раздражением бросил Косолапову, испытав при этом запоздалую досаду, глядя, как подпоручик сконфуженно бросился крутить ручку аппарата.
А что начальник дивизии? Только и можно попросить его ускорить отправку резерва. Пообещал всенепременно исполнить просьбу, на том и распрощались.
Стрельба не ослабевала. Бой шел по всему фронту бригады.
Неожиданно на командном пункте в сопровождении двух офицеров, штаб-горниста и нескольких ординарцев объявился командир 20-го стрелкового полка полковник Тарановский собственной персоной. Немало удивленный Ларионов хотел было его как следует отчитать за оставление вверенной части в разгар сражения, причем далеко не успешного, но тот, пустив слезу, вдруг запричитал в голос:
– Ваше превосходительство! Мой полк разбит. Между нами разрыв. Немцы охватывают левый фланг. Ради бога, помогите!
– Знаю, – ответил тот хмуро, борясь с желанием наорать на нерадивого командира. – У меня пока нет резерва, который я жду. Как только прибудет, сейчас же направлю вам в помощь.
Тарановский, хлопая мокрыми от слез ресницами, пытался судорожно вдохнуть. Наконец, у него это получилось.
– Умоляю, ваше превосходительство… – взволнованно всхлипнул вконец растерянный командир полка.
«Да что с ним? Неужто считает, что я умышленно резерв не даю?» – эта мысль не на шутку взбесила. Довольно-таки нелюбезно Ларионов прикрикнул:
– Полковник! Я отлично понимаю наше положение. Если разобьют вас, потом разобьют и меня. Дело наше общее, но я ничего не могу без резерва. Держитесь во что бы то ни стало до его подхода.
Ни слова больше не говоря, Тарановский, понурив голову, отъехал в сторону. Написав какую-то записку, отправил ее в полк с ординарцем, а сам с остальными сопровождающими поскакал в тыл. Похоже, в Гудваллен[41], где располагался штаб 26-й дивизии. Здесь он больше не появился. Зато после отъезда Тарановского подоспел, наконец, долгожданный батальон 226-го Землянского полка.
– Командир батальона Андреев, – представился Ларионову молодцеватый капитан, грудь которого украшал орден Святого Владимира четвертой степени с бантом за Японскую войну. – Прибыл в ваше распоряжение. За нами следом идет еще один батальон полка.
– Чудесно, капитан. Вы как нельзя кстати…
Генерал быстро ввел батальонного командира в курс дела, поставив
Гудваллен (
