короткое распоряжение, расплылся в улыбке и отчеканил бодро: – Слушаю, ваше превосходительство!
Положил трубку. Подняв радостно сверкающий взгляд на Сороку, торжественно произнес:
– Ориентир один, вправо два, угол семь с половиной, упреждение ноль-пять, по пехоте противника… ПЛИ!..
Крепость гудела, сотрясая землю теперь уже выстрелами русской артиллерии.
Работали почти все орудия. В долине перед позициями пехоты вырастала одна стена разрывов за другой. Ровные немецкие шеренги, что надвигались частыми волнами вдоль насыпи, невозможно было разглядеть из-за накрывшего их черного облака. Но все наблюдатели докладывали: никто так и не появился перед окопами пехоты, а снаряды падали точно в те места, где шли цепи.
– Перенести огонь в глубину! Перенести огонь!.. – надрывались телефонисты, передавая на батареи приказ начальника артиллерии.
Разрывы стали смещаться, открывая взорам перепаханное снарядами поле с валяющимися повсюду трупами немецких ландверов.
– Ваше превосходительство, – подскочил к Бржозовскому адъютант, – наши батареи подвергаются обстрелу.
Кто бы сомневался… Потому и приказал не открывать огня до начала пехотной атаки. Немцы до этого стреляли наугад, не зная толком расположения орудий в крепости. Эх, слишком близко позволили им подтянуть артиллерию. Немного бы подальше…
– Дайте мне коменданта, – подошел генерал к телефонисту.
Спустя мгновение тот протянул трубку аппарата:
– На проводе капитан Свечников.
Это старший адъютант при генерале Шульмане. Отличный офицер. Донской казак, артиллерист. Успел повоевать с китайцами, участник японской. Уже год как служит в крепости. Пришел сразу после выпуска из военной академии. Сейчас исполняет должность начальника штаба.
– Михаил Степанович, – проговорил в телефон Бржозовский, стараясь не сильно повышать голос, несмотря на оглушительный грохот, – передайте, пожалуйста, коменданту мое решение сосредоточить основной огонь артиллерии на германских батареях.
– Минуту… – Свечников проговорил что-то в сторону, потом в трубке снова послышался его отчетливый голос: – Действуйте, Николай Александрович, но несколько батарей оставьте работать по неприятельской пехоте. Не следует о ней забывать.
Забудешь тут, как же. Разве только в том случае, когда у неприятеля не останется ни одного солдата.
Слаженный огонь крепостной артиллерии заставил замолчать германские орудия.
Все ждали повторения атаки, но до самого вечера она так и не последовала.
Ночью отдохнуть не получилось.
С вечера, еще засветло, Стржеминский с несколькими саперными офицерами под руководством Хмелькова инспектировал укрепления, пострадавшие в результате двухдневного обстрела. Вырисовывался далеко немалый объем восстановительных работ.
