смертью, встаньте со своего места и потрудитесь сами идти за супом. Вашу тарелку я не намерена передавать!
Я покраснела от неожиданности и обиды и, сделав над собой усилие, дрожащим голосом начала говорить о том, что, очевидно, здесь кроется какое-то недоразумение, что меня не поняли и что я никому не причинила никакого зла…
– Донесла, а потом еще оправдывается! Противная! – услышала я возмущенный голос с конца стола и, взглянув туда, увидела миловидную девочку, темноволосую, с серыми глазами и немного вздернутым изящным носиком, которая с явной ненавистью смотрела мне прямо в лицо бойкими и злыми глазами.
– Грибова, перестань! – прозвучал спокойный голос Феи. – А вы, Гродская, передайте вашу тарелку Зверевой. Что за глупости ты выдумываешь, Незабудка! – тем же, не допускающим возражения спокойным тоном проговорила она.
– Ваше сиятельство, высокочтимая графиня, соблаговолите протянуть мне вашу тарелку! – паясничая и насмешничая, произнесла Незабудка, а черненькая Ляля Грибова захохотала, дерзко глядя мне прямо в глаза.
Дымящийся суп мгновенно очутился передо мной, но я не могла к нему прикоснуться, увы – от незаслуженной обиды судорожно сжималось горло.
Незабудка и Грибова не переставали прохаживаться на мой счет, то и дело отпуская колкие замечания и насмешки. Остальные поддерживали их замечаниями о том, что в их чистый товарищеский кружок, где до сих пор не было предателей, затесалась шпионка и доносчица, достойная всякого презрения и справедливого гнева.
Мои уши разгорались все ярче и ярче, щеки начинали пылать, руки дрожали и кусок не шел в горло…
После второго блюда – жареных кусочков мяса с картофелем – чуть ли не на всю столовую раздался громкий, с выражением соболезнования и горя голос Незабудки:
– Смотрите, смотрите на бедняжечку Аннибал, она ничего не ест. Бедная, бедная наша Африканка!
Девочки, сидевшие за столом, повернули головы. Я машинально сделала то же самое. Посреди столовой, красная, растрепанная, с беспокойно бегающими глазами, злая и растерянная, стояла Аннибал, свирепо хмуря свои густые черные брови. Странным показалось мне и то, что Африканка стоит одиноко посреди столовой с тарелкой в руках, и то, что на ней нет обычного форменного белого передника. Это обстоятельство настолько удивило меня, что я, позабыв незаслуженно грубое отношение ко мне новых товарок, с живостью спросила красавицу Фею:
– Что с ней? Зачем она стоит одна посреди столовой?
– Вам это лучше знать! – взвизгнула Незабудка, и ее голубые, как два лесных цветка, глаза расширились от гнева. – Из-за вас «командирша» стащила передник с Аннибал, из-за вас же поставила ее посреди столовой. Нашу подругу подвергли двум самым позорным наказаниям из-за вас, сиятельная графиня! Вы отвратительная шпионка, доносчица, урод!
– Доносчица! Урод! – эхом отозвалась со своего конца стола Ляля Грибова и прыснула в тарелку.
Но
