двенадцати лет она жила дома, с родными, которые заботились о ней. А теперь беречь и лелеять ее будем мы. Мне кажется, это даже приятно!
И с ней согласились все, кроме Гарриет и Джейн.
– Интересно, какой она окажется, – задумчиво проговорила Сесиль Эмберлей.
– Я отлично знаю, какая она! – вызывающе воскликнула Гарриет и выдвинулась вперед. – Запомните мои слова: в этой Робин наверняка окажется что-нибудь странное. Почему нам следует ласково обращаться с ней, как просит миссис Бёртон? Почему мы должны ухаживать за ней? Может быть, она слабенькая или больная, может быть, карлица, уродина или косая…
– Полно, Гарриет, – фыркнула Вивиан Эмберлей, младшая из четырех сестер, а потому самая избалованная. – Я терпеть не могу косых!
– Но лучше быть косой, чем горбатой, – вставила Джейн.
– В ней наверняка есть какой-нибудь недостаток, – продолжала Гарриет. – Может быть, не такой заметный, но что-нибудь непременно есть. Она, должно быть, крошечная, безобразная и трусиха. В этом я совершенно уверена. Конечно, мы будем хорошо обходиться с ней, но в то же время нужно ей показать, что она не смеет своевольничать.
– Возможно, ты и права, – заметила Пешенс Четволд. – Мне не особенно нравится тон Гарриет, но и я думаю, что мы не должны позволять этой девочке распоряжаться нами. Если мы ее избалуем, она не будет любить нас.
– Конечно, – подтвердила Фредерика.
– Знаете, а я буду ее баловать! – возразила Роза. – И уверена, что она совсем не такая, как ты, Гарриет, думаешь! – она сердито взглянула на Лен. – Прежде всего у нее чудесное имя, и я убеждена, что она хорошая девочка.
– Не будем ссориться из-за нее, – примирительно заметила Джейн. – Ведь мы редко спорим. Будет досадно, если из-за этой Робин в школе начнутся распри и неприятности… О, слышите? Колокол! Идемте. Ну, кто скорее?
– Я буду первой, – крикнула Гарриет. – Кто за мной? Бежим, Джейн Буш!
Пикник удался. Все вышло отлично: не было ни споров, ни ссор. Воспитанницы школы вообще редко ссорились. Правда, Джейн Буш была готова спорить всегда, лишь бы нашелся предлог; Гарриет легко сердилась, часто выходила из себя и даже умела браниться, что она и делала при каждом удобном случае. Но нынче никаких причин для этого не было. Когда в классе учатся такие девочки, как две сестры Четволд и три сестры Эмберлей, двум раздражительным ученицам не удается проявить свой дурной характер. Никто не стал оспаривать у них места рядом с мисс Девиньи. Никто не возмутился и не сделал им замечания, даже когда Джейн Буш взяла последний кусок бланманже[3], никто даже не назвал ее «жадиной» – все держались скромно и достойно.
Мисс Девиньи сказала мисс Спарк вполголоса:
– Я никогда не видела прежде таких благоразумных девочек. Ваши воспитанницы делают вам честь, мисс Спарк.
– Все они от природы добры и уступчивы, – ответила мисс Спарк. – И я надеюсь, что приезд
Бланманже́ – желе из сливок или миндального молока.
