и ужасно умна. Ведь умной быть ничуть не хуже, чем красивой».
Может быть, Гарриет и была способнее своих подруг. Она поражала окружающих успехами во французском и немецком языках, хорошо играла фортепьянные пьесы и рисовала чудесные акварели, которые, по ее мнению, были прекрасными художественными произведениями. В глубине души Гарриет считала сестер Четволд глупыми, а трех Эмберлей – пустышками.
– Они вечно тревожатся о том, что у них болит горло, что они промочили ноги или простудились, – сказала она однажды Джейн. – Меня всегда выводят из себя девочки, которые слишком пекутся о своем здоровье. Они делают это только для того, чтобы их жалели и за ними ухаживали! Вот и Вивиан: она отлично знает, что стоит ей немножко поплакать да схватиться за горло, и ее освободят в этот день от всех уроков.
– По-моему, Вивиан – настоящая мошенница, хоть все и считают ее примерной ученицей, – кивнула Джейн.
– О, ненавижу примерных! – заметила Гарриет. – Мне больше по душе дурные.
– В нашей школе совсем нет дурных девочек, тут все такие хорошие, – вздохнула Джейн. – И это ужасно скучно. Мы с тобой, Гарриет, даже не можем пошалить как следует – не с кем!
С такими чувствами эти две беспокойные ученицы отправились на пикник. В тот же вечер перед закатом, когда легкий вечерний ветерок затих и все в природе словно замерло перед наступлением сумерек, Джейн подбежала к Гарриет и с волнением схватила ее за руку:
– О Гарри, Гарри! Интересно, что-то ты теперь скажешь?
– О чем ты? – удивилась Гарриет, которая в эту минуту казалась почему-то особенно высокой и тонкой. – Что тебя так взволновало, Джейн?
– Есть новости! – объявила Джейн, округлив губы и приставляя к ним руки трубочкой. – Да еще какие новости, просто удивительные!
Последние слова она прокричала в самое ухо Гарриет.
– Господи, ты меня оглушила! Я не виновата в том, что у тебя есть какие-то новости. И, право, не думаю, что они так уж интересны.
– Ах, какая ты злюка, Гарри, – заметила Джейн. – Ты сначала выслушай, а потом уж говори! Пойдем со мной. Я хочу рассказать тебе все прежде, чем мы поедем домой, а лошадей между тем уже запрягают. Бежим на край поляны, да поскорее, не то нас остановят. Я вижу, мисс Спарк уже спешит сюда и сейчас примется сзывать нас к тому месту, куда подъедут шарабаны. Ну, скорей же!
Гарриет по-своему любила Джейн, но втайне немного презирала ее. Джейн, нужно отдать ей должное, конечно, умела устраивать недобрые шалости, но она не была умна, а Гарриет преклонялась только перед умом и талантом. Себя она считала гениальной. Ну, по чти…
– Вряд ли ты скажешь мне что-нибудь интересное, – повторила она, – но будь по-твоему. Бежим наперегонки! Вот увидишь, я обгоню тебя и первой добегу до большого дерева в конце поляны. Ну: раз, два, три!
В таких состязаниях Джейн всегда отставала. Длинноногая и легкая Гарриет просто летела над землей. Она быстро
