заслоняла лицо. На столе неряшливо лежали объедки, в банке отсвечивали остатки спирта. Движения получались квелыми и бесцельными, взгляд скверен. На кушетке периодически барахталась – надо думать, в попытках подняться – и издавала жалобные звуки Надя. Толя соучаствовал, бросая взор, глядел безмятежно. Убирал глаза.
– Вот заработаю деньги, – мечтал человек, – и махнем мы с тобой в Сочи. А чего! – как два пальца. Я работаю, Надь, как… как!.. не знаю кто… – Губы кривились в кислой улыбке, веки мигали замедленно, с томительной периодичностью.
Уяснив, тем временем, безнадежность попыток, Надя стремительно увяла – правда, решение пришлось на движение изворотливое, отсюда теперь поза была совершенно немыслимая.
– Представь, галька, пальмы всякие. Это тебе не ля-ля-тополя! Куплю коры остроносые – армяне делают. А тебе широколобую шляпу.
– Широкополую! – обиделась Надя. Голос, между прочим, был достаточен.
Толя остался несгибаем:
– Пускай! Все равно куплю… – Плотоядно продолжал разворачивать перспективы: – И на пароходе прокатимся. Потому что белый. И в дендрариум зайдем – мне про него кореш по армии рассказывал… – Толя сник. – Я ведь на Даманском, под Хабаровском служил, в погранвойсках. Воевать не довелось, но повидал косопузых. Эх, время было!.. – Улыбался, опускал взгляд на стакан. – Ну ладне – бог на рюмку, я на край, пей, Толяна, не хворай.
Надя, между тем, отыскала решение. Если прежде она пыталась сесть рывком, но туловище перевешивало ноги, то теперь придумала ловкий способ. Рационализатор подползла к краю кушетки, свесила руку и уперла ее в пол. Одновременно то же самое проделала с ногой – получили две точки опоры. Остается отыскать еще одну: как мы знаем, треугольник есть бескомпромиссная по устойчивости опорная фигура. Правда, тут произошла задержка. Действительно, чтобы приспособить еще одну конечность, приходилось временно находится на двух – а это чревато. В общем, Надя свалилась на пол. Ну, а уж тут-то – весь мир наш… Толя с пониманием наблюдал за экзерсисами подруги.
Как ни странно, поднявшись, Надя быстро обрела пристойную координацию – подошла, вполне надежно села за стол. Рука тут же механически поймала пустой стакан, вслед этому сосуд, скребя стол, двинулся ближе к банке. Надя молчала и сосредоточено смотрела на вожделение. Все являло просьбу налить. Толя тоже молчал – изучая, рассматривал знакомую… и не делал никаких движений. Надя, уяснив намек, без слов убрала стакан. Поникла… Вдруг в ней зацвела субтильная улыбка. После невеликого молчания разговаривала:
– И зря ты так говоришь. Все я рассмотрела, парень были и девочка. Парнишка – первый. – Умильно тянула: – Волоса-атенький…
Лицо налилось обиженной миной, канючила:
– Граммулю всего! – Повторились манипуляции со стаканом. Результат остался тот же.
Надя встала – теперь ее пошатывало. Легла обратно на кушетку. Закрыла глаза, замерла. Ее отчетливый
