эти весили меньше обычных раза в четыре и почти не занимали места. Таких было всего три штуки, и теперь лейтенант таскал их с собой в кармане вместе с парашютными стропами.
Лейтенант осторожно зашел сзади, поймал руки пленника, споро сковал их наручниками. Тот не сопротивлялся. Все…
– To the forward! Move! – рявкнул он, поставил пленного на ноги и подтолкнул в спину в сторону Грузина – Грузин, проводи! Глаз с него не спускайте!
– Есть!
* * *
Лейтенант медленно пошел вдоль каравана. Каждый, как муравей занимался своим делом, при этом спешил – помнил, что он на чужой территории и чем быстрее ты отсюда уберешься – тем больше поживешь. Рад при помощи Бая снимал ОЗМки и МОНки— еще пригодятся. Кто-то сидел в охранении по обе стороны каравана – на случай, если за караваном по этой тропе идет еще одна банда. Остальные споро шмонали хурджины на предмет добычи.
– Шило… – проговорил лейтенант
– Все чики-чики, командир. Тут дури – не меньше тонны. И всякого товара полно. Похоже, караван не «военный», с товаром и с дурью.
Скворцов и сам все видел. Удвухсотили до шестидесяти духов, может даже семьдесят. Дури тормознули… без счета
– Потери?
– Двое трехсотых. Идти смогут. Ну и так… по мелочи.
Считай, без потерь караван здоровый задолбили. Лейтенант просто сделал то же, что духи делали с колоннами советской армии на узких горных дорогах. Сейчас же становилось понятно – почему согласно отчетам в штабах все население Афганистана перебили как минимум три раза – а оппозиция до сих пор продолжает воевать. Заранее подобранные позиции стрелков, огонь сверху вниз, внезапность нападения. Слабое знание местности компенсируется великолепной выучкой спецназовцев и отсутствием брони у духов. И вот итог – семьдесят двухсотых разменяли на двух трехсотых. Как нельзя лучше…
– Кто?
– Гусь – под самый дембель пометили. И Фриц.
– Дурь уничтожить. Пополнить боезапас. Если кто что взять хочет – пусть берет, но потащит все это сам44. На все про все – двадцать минут, потом делаем ноги.
Скворцов прошел дальше остановился перед камнем. На камне сидел Гусь, индпакетом он уже обмотался. Промедолом45 ширяться было нельзя, еще до вертолетной площадки идти – поэтому он морщась, курил какую то сигарету с фильтром, возможно тоже трофейную, жадно сглатывая дым.
– Как ты так? – спросил лейтенант
– Рикошетом, зараза… Я и не просек… Только когда отстрелялись, чувствую, не то что-то… – Гусь злобно щерился. Ему скоро было уходить на дембель, и ранили его в первый раз за все время службы, чем он был очень недоволен.
– Дойдешь?
– Добегу, б…! –
Надо сказать, что обычно, раздолбив караван, разведчики брали ценные вещи – золото, если его везли в караване, магнитофоны и всё такое, иногда что-то из одежды. Осуждать их за это вряд ли стоит. Например – как достать свитер (прозывающийся не иначе как вшивником), если не взять что-то с каравана и потом не обменять. А ведь свитера – это солдатам воюющим в условиях гор! – не только не выдавали! Если отцы-командиры увидят неуставной свитер – отберут! Вот где идиотизм-то скрывался! Или кроссовки – тоже неуставная форма обуви, а нормальной уставной не было, вот и доставали как могли. И тоже, увидят – взыскание наложат, отберут. Впрочем, так поступали не все командиры и не всегда – многие приходили к выводам, что черт с ней, с неуставной одеждой и обувью, если это помогает воевать.
Промедол – (синтетический препарат: производное 4-фенилпиперидина) наркосодержащее лекарство – обезболивающее. К сожалению, были случаи, когда солдаты его употребляли и не по ранению – а были и такие, когда командиры из принципа «как бы чего не вышло» изымали его из солдатских аптечек.
