ноги сами шагнули к девушке. Она подалась навстречу, непринуждённо положила руки ему на плечи, а он робко обнял её талию, ощущая тепло нежного женского тела сквозь тонкую ткань.
Они медленно качались в танце. Сам не веря удаче, Виталя обнял Алису сильнее, повинуясь инстинктивному желанию. Он провёл ладонями по её спине, желая, но не смея скользнуть руками ниже пояса, а она, прижавшись сильнее, положила голову ему на плечо.
Всё выглядело так, как если она на короткие минуты стала его девушкой. Первой девушкой, ведь до этого он ещё ни с кем не был столь близок.
Таинство медленно танца продлилось недолго. Последний припев и мелодия затихла. Алиса покинула его, растворившись во вновь собравшейся кучке школьников.
Когда снова зазвучала медленная песня, Алиса сидела на лавочке, рядом с Яной и Ариной. Вторая была её одноклассница, мелкая, чернявая, с армянским лицом. Дима танцевал с какой-то рослой барышней, как и он сам, выглядевшей старше своих лет.
К Алисе подошёл какой-то парень, видимо хотел пригласить на танец. Она покачала головой, явно отшив его, что польстило Витале. Он хотел было сам пригласить её во второй раз, представив мысленно её прикосновения, но интуиция подсказала, что сейчас не стоит этого делать.
Когда дискотека закончилась и танцпол опустел, Виталя выцепил взглядом Алису. Увидев, что она идёт одна, он смело ускорил шаг и нагнал её.
Она посмотрела на него и, томно улыбнувшись, произнесла:
– Проводишь?
Он взял её за руку, сам удивившись столь смелому действию, и они молча дошли до её кубрика. У оградки веранды, она отпустила его руку и, помахав Витале ладошкой, всё с той же прелестной улыбкой и взглядом голубых глаз, произнесла «спокойной ночи», после чего исчезла внутри кубрика, из открытой двери которого на веранду падал длинный треугольник света.
Виталя чуть постоял на месте, после чего, счастливый, побрёл к своему кубрику. До отбоя оставалось меньше часа.
5
Виталя проснулся не таким счастливым, каким засыпал. И дело было вовсе не в похмелье. Он не чувствовал ни головной боли, ни тошноты, ни всего того, что должен был обещать алкоголь. Была лишь сухость с неприятным привкусом, словно он прополоскал рот средством для чистки окон. Все события минувшего вечера казались сном, сном без продолжения.
Утро было прохладным, и тело ленилось вылезать из-под простыни, так же как и ночью лень было тянуться за висевшем на боковине кровати шерстяным одеялом. За ночь воздух в лагере остыл, а солнце, взошедшее пару часов назад, ещё не успело наполнить его зноем.
Виталя натянул на себя лежавшие на спортивной сумке шорты с майкой и поплёлся вместе с остальными умываться. После чего, вернувшись в кубрик, чтобы положить обратно щётку, пасту и мыло, и, надев кепку, направился в столовую.
На завтрак была манная каша со сваренным кусочком
