благодарность – да. Привязалась к нему – да. Но любить смертника, когда тебе всего девятнадцать? Не чокнутая же она, в конце концов. Да, она решила не упускать свой шанс. Каждый разыгрывает в игре под названием «жизнь» свою карту, кто высокопоставленных родителей, кто пользуется искусством умело приспосабливаться, а ее бог наградил счастливой наружностью. Вот она и разыграла свой козырь. Продаваться, так дорого. И кто бы на ее месте отказался от плывущих в руки, сумасшедших денег? И когда она поняла, что романтичный Марк не на шутку влюблен, то нимало не колеблясь «повела молодого человека к браку». Что в этом зазорного? Так все девушки мира делают. Только возможности у всех разные, значит разнятся и ставки. Алиса старательно убеждала себя в собственной невиновности, и чем больше старалась, тем больше понимала, что совершила низость. Подлость, за которую сейчас приходится платить. Платить по-крупному. Правда, ей казалось, что плата за три месяца безоблачного счастья непомерно высока, но с небесными расценками она была не знакома и потому отчаянно роптала.
– Три месяца счастья. И вот Швейцария выставила тебе счет, – возбужденно бормотала она, не замечая, что разговаривает сама с собой. – Взяла то, что тебе не по зубам. Покайфовала, пора и честь знать. А теперь плати, дурында, по счету.
Она утерла не вовремя раскаявшиеся глаза, обругала себя «дурой» и «ведьмой киевской» (почему киевской она не знала, но так всегда ругалась ее мама, а маме она привыкла доверять) и снова набрала номер.
На этот раз трубку сняли, и рокочущий голоса свекра вызвал у Алисы озноб. Она еле слышно пролепетала:
– Это я, Лейб Афроимович.
– Та-ак, – тон Фридмана сделался угрожающим. – Потрудись объяснить, Алиса, что здесь произошло и где ты сейчас находишься?
– Марк ел рыбу, которую нам прислал в подарок один американец, наш сосед. То есть я так думала, что это он. А на самом деле я не знаю кто… Потом Марк упал и… и умер. Я сидела с ним, вас ждала…П-п-потом мне показалось, что в доме кто-то есть и я убежала, босиком, – Алиса говорила сбивчиво, задыхаясь и останавливаясь.
– Как убежала? Куда? Откуда ты звонишь? – нетерпеливо перебил ее Лейб.
– Сюда. К Льюису. То есть к нашему соседу… Ну, который рыбу… То есть я думала, что это он рыбу…
– Значит, действовала с сообщником. Бог мой, после того как ты ловко охомутала сына я знал, что ты дрянь. Но что ты решишься его убить, мне и в голову не приходило. Надоело возиться с инвалидом? Вольготной жизни за мой счет захотелось? Наследница хренова! Я тебя в порошок сотру. Пусть твой любовник везет тебя обратно, черт вас дери. Я все равно до вас доберусь, твари. Вся полиция уже на ногах, – негодовал Фридман.
– Он не может меня привезти, а пешком я не могу. Ноги обморозила. Распухли, болят очень, – упавшим голосом пробормотала Алиса и вздрогнула от резкого окрика свекра:
– Какого дьявола, он не может?
– Он…он тоже. В общем, его
