как раз кстати – можно и стрелы не тратить.
Ослабил тетиву. Стрелы хоть и не патроны, но тоже требовали заготовки. Тем более, делал я их из определенного сорта древесины, за которым приходилось топать практически к самой Припяти. Куда возвращаться особого желания не было – слишком много воспоминаний. Слишком!
Под мышками вдруг проступил пот. Да черт, я весь взмок! С чего бы? Никогда тварей не боялся, да и чужаков тоже. Не зря же мне дали кличку Сокол, когда еще ошивался в сталкерском лагере. Я мог с расстояния в несколько десятков метров пробить глаз альфа-псу. Да блин, там большая часть бойцов с «калашами» так не обращались, как я с луком.
Тулуп заметил зверя. Тот его тоже – послышался низкий и утробный рык. А еще завоняло, будто кошка сдохла. Похоже, радиация разлагала внутренности медведей, поэтому в пищу я их обычно не использовал. Предпочитал охотиться на зайцев. Те хоть и отрастили такие зубы, что могли запросто руку оттяпать, но все же были намного ближе к предкам по размерам, чем этот слоняра – к медведям.
Незнакомец закричал – не «Спасите!», не «Помогите!», а конкретно обратился ко мне – «С-со-окол!».
Я что, блин, Красный Крест?! «Голубые каски»?!
Зато с голосом все ясно – старый знакомец Пух явился.
Кличка как у персонажа детской сказки. Такой себе Винни-Пух, весом килограмм в сто двадцать, не меньше. Сталкер, с которым в прежнее время на базе кроме меня никто толком и не общался. Стрелял он неважно, зато готовил отменно – вот Пуха и определили поваром в местную столовую. А еще он часто заикался. Особенно – когда волновался.
«Твою мать, какого хрена его сюда принесло?!»
Медведь бросился к сталкеру. Жить тому осталось пара секунд. И то – максимум! Можно выстрелить из лука, но вряд ли завалю зверя с одной стрелы, а на несколько нет времени.
Решение приходит мгновенно.
– С-со-окол! – кричит Тулуп, подняв автомат и паля в мутанта, но тому выстрелы, что комариные укусы.
– Да-аштабтибя! – бурчу я и посылаю стрелу в нужный колышек, торчащий над снегом. Свист – и грохот.
Опушка на миг исчезает в вихре взметнувшегося в воздух снега.
Вместе с медведем и толстяком.
Бросился к сработавшей ловушке.
– Руку давай! – протянул я ладонь Пуху.
– С-сокол! Ты… ты меня чуть не убил!
– Убил?! Да я спас тебя, придурошного. Тебя медведь чуть не слопал, ты не заметил?
Кивнул на труп мутанта. Прямо на толстяка уставились остекленевшие глаза монстра, упавшего аккурат на острые колья, которые я вбил в яму. Вокруг Берлоги таких ловушек – уйма. Еще удивительно, как Пух сумел обойти висящее полено, веревка от которого тянулась поперек тропинки. Видимо, повезло – сомневаюсь, чтобы он его заметил.
– «Спас»?! Это так называется, да? Так ты старых друзей встречаешь?
– Ну-у… как хочешь. – Я сделал вид, что передумал вытаскивать знакомого из ямы. Тем более – никаких «старых приятелей» в нашем случае не было и быть не могло. Завязал я с этим.
– Ну,
