Умфревиль может сделаться когда-нибудь первой в семействе!
Как бы то ни было, но Кейт сильно ошибалась, приписывая тетке Барбаре сердитый нрав. Эта леди умела обуздывать свой характер и следила за собой так же строго, как и за другими. Не любя шумных и беспокойных детей вроде Кейт, она тем не менее всегда старалась поступать с девочкой справедливо и позволяла ей все, что, по ее мнению, было хорошо и полезно.
Кейт особенно любила дни, когда тетка Барбара уезжала вечером к друзьям. Тогда девочке, с условием, что она будет вести себя хорошо, позволялось занимать тетку Джейн. Для Кейт это было настоящим праздником. Она давала волю своему языку и, надо признаться, часто удивляла и смущала леди Джейн.
– Тетя Джейн, расскажите мне, как вы были маленькой, – как-то попросила ее Кейт. – Какой вы были девочкой?
– Вообразите, душа моя, – улыбнулась в ответ тетка, – мне кажется, что это было совсем недавно. Время идет так быстро! Глядя на вас, на такую большую девочку, мне не верится, что вы внучка моего брата Джеймса!
– А что, мой дедушка был гораздо старше вас?
– Всего тремя годами, душа моя!
– А как вы с ним играли?
– Я никогда этого не делала, друг мой. Я играла только с вашей тетей Барбарой.
– Ах, как это глупо! В некоторые игры нельзя играть без мальчиков!
– Нет, душа моя, мальчики только мешают девочкам играть. Они такие буйные!
– Ах, нет, тетя Джейн! Плохо, конечно, если они буйные… То есть слишком буйные, но ведь играть без хорошей, лихой возни по-настоящему нельзя!
– Друг мой, таких слов я не могу выносить! – поморщилась, неприятно пораженная, леди Джейн.
– Господи, тетя! Мы в Олдбороу произносили слово «лихой» по двадцать раз в день, и никто нас никогда не останавливал.
– Вот именно потому, что вы играли с мальчиками!
– Да наши мальчики вовсе не были буянами, тетя Джейн, – продолжала Кейт, гораздо больше любившая слушать себя, чем других, – даже Мэри всегда говорила, что Чарли, особенно перед тем как идти в школу, гораздо меньше буянит, нежели я! А Эрмин слишком взрослый, чтобы буянить. Ах, Боже мой! Как бы я хотела, чтобы мистер Браун привез Эрмина в Лондон! Он говорил мне, что тогда пришел бы на меня посмотреть, а он самый лихой и прелестный малый на свете!
– Милое мое дитя! – сказала леди Джейн своим мягким, но грустным голосом. – Право, не идет молоденькой леди говорить о… о… мальчиках.
– Эрмин не мальчик, а мужчина! Он служит в конторе и на будущий год будет получать жалованье.
– В конторе? – спросила леди Джейн.
– Да, у мистера Брауна. Тетя Джейн! А вы в детстве ездили когда-нибудь в гости пить чай?
– Да, друг мой, мы с приятельницами пили иногда чай из кукольных чашечек.
– Ах! Вы и представить себе не можете, как было
