Поговаривали также о том, что те из петросоветовцев, которые решались жаловаться на него Ленину, сразу же после возвращения из Москвы исчезали на фронтах гражданской войны как мобилизованные на борьбу с врагами революции. Ни для кого не было секретом, что Григорий Евсеевич является старым товарищем Ильича по подпольной работе, а ворон ворону, как известно, глаз не выколет. Оттого, видимо, и не было в Петрограде человека, который бы не боялся всесильного Хозяина.
Побаивался Зиновьева и старейшина дипломатического корпуса в России Эдуард Одье. Причем это ощущение подсознательного страха пришло вместе с дошедшим до него слухом о том, что председатель Петросовета пытается выяснить все тонкости того договора с Карлом Фаберже, по которому Швейцарская миссия переехала в дом, который принадлежал семье ювелира. Но это были всего лишь слухи, и Одье, дабы не лишиться сна и не превратиться в шизофреника от навязчивых мыслей, заставил себя не поверить «наговору» на вполне симпатичного и столь лояльного к Швейцарии человеку, каким был в его представлении Зиновьев. Тем более что стоивший баснословных денег дом на Большой Морской, в котором некогда размещались не только квартиры самого Карла и его сына Евгения, но также магазин ювелирных изделий и мастерские, не мог не радовать его душу. Кроме того, в доме был смонтирован один из лучших в России сейфов – бронированная комната-лифт, которую в минуты опасности поднимали до уровня второго этажа и держали ее под током. Именно в этом сейфе семья Фаберже хранила ценности более чем на семь миллионов золотых рублей, из которых три миллиона являлись уставным фондом товарищества, а в остальные миллионы оценивались вещи, которые принадлежали не только семье Фаберже, но и те, что были приняты магазином на хранение. Когда в Петрограде участились налеты на богатые дома, постоянные клиенты Фаберже, зная его порядочность, стали сдавать ему свои драгоценности на хранение.
Эдуард Одье не мог не нарадоваться сделке, которая принесла возглавляемой им миссии более чем осязаемую экономию. Фаберже не взял за аренду дома ни копейки, только и того, что попросил принять на хранение шесть чемоданов с вещами да саквояж с драгоценностями, которые Одье должен был переправить за границу сразу же, как только представиться возможность. И вполне естественно, что он согласился на столь выгодное предложение. В присутствии доверенного человека была составлена опись драгоценностей с указанием цены каждого изделия на 1913-й год, и только под утро, когда были закончены все формальности – расшифровка товарных номеров изделий, их наименование, цена и наличие драгоценных камней, Эдуард Одье по-настоящему осознал, какое богатство доверил ему Карл Фаберже. Содержимое дорожного саквояжа, который Одье запер в сейф, стоило более полутора миллионов золотых рублей!
Это был август восемнадцатого года. Сейчас же заканчивался по-осеннему холодный октябрь, и все эти два месяца руководитель Швейцарской миссии в Петрограде жил напряженной
