протягивает нам с Корали по три солёные ириски в вощёной бумаге и выпускает через заднюю дверь в тускло освещённую комнату, от пола до потолка заставленную пыльными книгами.
– Ух ты, – выдыхаю я, обводя комнату взглядом. Должно быть, здесь тысячи книг. У окна с видом на океан притулился простой деревянный стол, в углу, вокруг столика поменьше, сгрудились мягкий диван с двумя креслами.
– Будь как дома, Итан.
– Это все ваше? Круто!
– Что-то вроде коллекции, – усмехается Мак. – Я живу наверху, а здесь занимаюсь всякими исследованиями. И время от времени сдаю в аренду в качестве библиотеки. Для избранных, – подмигивает она моей спутнице. – Располагайтесь. Если понадоблюсь, кричите громче.
Едва она выходит, Корали плюхается на диван.
– Вы родственницы? – интересуюсь я. – В смысле, ты и Мак?
Она качает головой.
– Магазин достался Мак после смерти отца, а до того она была учительницей английского. Маму мою учила, тётю, да вообще половину города. Некоторые из этих книг у неё уже пару десятков лет стоят. Чудесное местечко, скажи?
– Ага, – отвечаю я, вне себя от радости, что не стал придумывать отговорок, чтобы не ходить. – Просто шикарное.
Урок вождения
Мы с Корали как раз успеваем закончить половину задач по математике и большую часть погодных карт по естествознанию, когда я слышу из магазина голос Мак:
– Итан, карета подана!
– Ещё минуточку! – вопит в ответ Корали.
– Тебя подвезти? – спрашиваю я. – Думаю, мама не откажет.
– Да ладно, – зевает она. – Я, наверное, ещё посижу, книжку какую-нибудь почитаю, а потом на велосипеде доеду. Но спасибо.
– Нет проблем, – говорю я, закидывая на плечо рюкзак.
– Приятно познакомиться, новенький, – хмыкает она мне вслед, при этом лицо расплывается в озорной улыбке. – Завтра в то же время?
– Ага, было бы круто, – отвечаю я.
И понимаю, что это и в самом деле так. Было бы круто снова потусоваться с Корали.
Пока я иду к двери, Мак умудряется сунуть мне ещё одну ириску.
– На дорожку, – бурчит она. – Надеюсь ещё увидеть тебя в наших краях.
Я благодарю её, машу на прощание рукой и пробираюсь к двери, высматривая наш «субару». Но, совершенно забыв про Зору и Зельду, спотыкаюсь о них. Одна из кошек шипит на меня, выгнув дугой спину.
Тут, перекрыв её сетования, над улицей разносится мощный гудок, и я замечаю ржавый пикап дедушки Айка.
– Вот уж не думал, что ты за мной придёшь, – говорю я, распахивая дверь. Та издаёт протяжный стон.
– Твоя мама опять сожгла ужин. – Жидкую шевелюру дедушка Айк прикрыл красной бейсболкой с настолько выцветшим логотипом, что я не могу его разглядеть, и натянул громоздкую кожаную куртку, хотя сейчас, должно быть, градусов тридцать. – Весь день капризничала, – продолжает он, взмахнув рукой, – жаловалась на кухню: совсем, мол,
