уж слоняюсь без дела, могла бы набрать ягод с бесхозных кустов на выселках. Я обыскалась: в округе все нормальное уже ободрали, а в сад пускают только по установленному времени, сами знаете. А за флажками, если чуть-чуть углубиться…
– Терн и ирга.
– А еще дикие яблочки! И боярышник. Фрукты с ягодами были нормальные, совсем-совсем обычные, я пробовала. Решила: быстро наберу их, пока никто не видит, и сразу обратно. Но я не заметила, как забралась слишком далеко, потерялась. Казалось, так просто, легко шла, а обернулась – вокруг густые заросли. Все руки ободрала, пока продиралась сквозь них, искала дорогу, и вдруг…
Митка всхлипнула, зажала рот рукой.
– Я тебе помогу. Ты вышла к полю. На первый взгляд, к кукурузному.
– Откуда вы знаете?!
– Ты трогала початки? – Весея почувствовала, как от волнения скрутило живот.
– В первый раз нет. Я тогда еле нашла дорогу обратно, под самую ночь добралась. Очень испугалась, да еще и мама разозлилась – меня так долго не было, платье порвала. Я хотела забыть обо всем, но не смогла: гадала, что там за поле, почему огорожено сеткой… А запах такой сильный, вкусный. На мед похож.
– Значит, там теперь ограждение… А после?
– После я несколько раз к полю ходила, но найти его не всегда получалось. А когда получалось, шла вдоль сетки, искала, где можно внутрь пробраться – так хотелось взять початок. Хотя бы один. Они, наверное, вкусные, раз так сладко пахнут. Но сетка сплошняковая, густая.
– Ну, ты-то в итоге нашла брешь, вижу, – Весея не сдержала замечания. Митка понуро кивнула, разглядывая пятна на руках.
– Когда это случилось? Вчера?
– Позавчера.
Повисла пауза. Весея припоминала все, что знала о поле: о том, чем его обрабатывают и в какие временные промежутки, когда созревают початки («ладень» – так называл их человек с такими же мазутно-черными глазами, как и у Воика), и через какое время загноятся язвы на коже. Сведения всплывали в памяти, но были обрывочными, смутными – разумеется, столько лет прошло. Остается только жалеть, что не воспользовалась случаем, не записала всего, что довелось услышать. Впрочем, тогда в желто-красном вихре опадающих листьев сгорала ее шестнадцатая осень. В ту осень у Весеи были занятия поважнее.
– Я почти не таилась, кто-то мог заметить меня за флажками. Но я точно не делала то, о чем говорят – дома эти сожженные и куры. Да и к ведьме близко не подходила. Правда, однажды столкнулись с ней лицом к лицу, да тут же и разминулись.
Отец Воика задумчиво рассуждал, много лет назад: "Огороди территорию флажками, запусти парочку страшных слухов, и со временем они укоренятся, станут неотделимы от правды. И никто больше не сунется туда, где раньше собирали грибы и ягоды".
– Не думай о злых языках, Митка. Но ты и впрямь сунулась, куда не следовало. Я постараюсь помочь, но… Ты ведь знаешь, у меня и подходящих лекарств немного. Заранее прости меня, если что-то пойдет не так…
Она
