не будить.
Казума сел на своём футоне, подогнул ноги под себя и, находясь в таком положении, поклонился мне и сказал:
– Извини, что заставил волноваться.
Я замахал руками и быстро сказал:
– Ой, не надо, не надо! Я вовсе не хочу, чтобы ты передо мной так извинялся! Поднимись, пожалуйста! У тебя ведь рука сломана!
Казума выпрямился, поднял правую руку перед собой и постучал пальцами другой руки по ней. Послышался глухой звук, будто постучали по какой-то корке.
– Это гипс, – объяснил он, – поэтому рука крепко зафиксирована, к тому же она уже не болит.
– А переломы долго лечатся? – спросил я.
– Не очень. Такие месяца два. Так в больнице сказали. А Миура-сан потом объяснил мне, что нужно будет ещё месяц или два после выздоровления беречь руку, – ответил он.
– Совсем недолго… – сердито проговорил я и добавил, – И что, всё это время рука будет болеть?!
– Нет-нет, – поспешил успокоить меня друг, – всего несколько первых дней, да и то Миура-сан будет обезболивать. Да и я же сказал уже тебе, что рука не болит.
Последнее время на меня будто взвалилось нечто тяжёлое, но, после этого разговора, то тяжёлое, что давило на меня, исчезло, и стало легко и спокойно. Казума выпросил у меня, чтобы я спал с ним в комнате целый месяц, поэтому я, видя его в таком состоянии, по своей доброте, согласился. Однако через несколько дней он уже стал сам вставать, одеваться, есть и всё прочее, и моя помощь была больше ему не нужна. Я хотел переехать обратно в свою комнату, так как решил, что друг и сам справится, к тому же я больше был нужен, как уши, чтобы слушать все его рассказы перед сном, но Казума напомнил:
– Ты ведь обещал, что будешь здесь спать целый месяц?
– Но я не знал, что ты так быстро выздоровеешь, – возразил я.
– Вообще-то, моя рука всё ещё в гипсе, – парировал Казума.
– Но тебе же уже не нужна помощь, – немного сердито ответил я.
– Но мне очень одиноко без компании, – умоляюще произнёс он.
– Я и так понял, что тебе только компания и нужна.
– Ну, поживи со мной ещё немного, пожалуйста, – взмолился Казума и добавил, – знаю, я много болтаю, но я постараюсь говорить не так много. Согласен?
– Ладно, – сдался я, – уговорил…
Прошло несколько недель. Всё это время я приносил в комнату еду, убирал со стола, учился под руководством Казумы и выслушивал все его рассказы, удивляясь, как он может столько всего знать, а главное, так много говорить. Рассказы его были в основном о школе, в которой он учился. Там у Казумы был один друг, с которым он часто обедал и ходил по пути домой. С остальными одноклассниками, как ни странно, у него поладить не получалось, что меня очень удивляло. Мне казалось, что Казума свободно может заговорить с любым человеком и поддерживать с ним отношения сколько захочет. Казума очень часто рассказывал о том, что изучали в школе, поэтому я всё больше и больше хотел побывать там.
Однажды в нашу лавку
