Тахрах подал Куригальзу мешочек.
– Что в нём? – спросил луллубей.
– Волосы твоего младшего внука. Которого мы, кстати, назвали в честь тебя Куригальзу.
Куригальзу достал прядь детских волосёнок и понюхал их. После этого он зажмурился и расплылся в счастливой улыбке. Затем этот пучок волос вновь положил в мешочек и спрятал его у себя под ремнём. Стало видно, что луллубейский князь тут же обмяк. Он окончательно смягчился и спросил Тахраха:
– Ты прибыл от Шильках или от своего старшего брата?
– От царицы-матери.
– Выходит, с миром.
– Да, с миром.
– Я этому рад. Я ведь слышал, что Теуман собрался выжечь всю нашу землю.
– Пока Шильках в Сузах, она этого не допустит!
– Я только на неё и надеюсь… – промолвил луллубей. – Но я также наслышан, что старший сынок Шильках всё больше отбивается от рук, он уже совсем позабыл, кому обязан властью. Разве не так?
Тахрах на это высказывание тестя никак не отреагировал. Сейчас важно было выяснить у него настроение других князей и племенных старейшин горцев, что думают они. Как бы прочитав этот вопрос на лице зятя, луллубей произнёс:
– К восстанию примкнула пока что половина наших племён, но кое-кто мутит воду в горах, и я вот этого как раз и боюсь.
Тахрах нахмурился:
– Ты уверен в том, что сказал?
Куригальзу кивнул головой и вызвал одного из своих воинов.
– Кардуш, приведи человека, которого мы на днях поймали в одном из дальних селений!
Воин приложил руку к груди и вскоре вновь появился, но уже не один, а с ним в помещение проковылял человек c непокрытой головой и со связанными кистями рук.
– Во-о-от, – указал на него Куригальзу, – это ассирийский лазутчик, хотя себя он называет касситом. Но что я не отличу кассита от ассирийца?! Его схватили мои люди. В одном из наших высокогорных и отдалённых селений он призывал не слушаться меня и поддержать восстание других луллубейских племён. И таких ассирийских лазутчиков в наших горах заслано не один-два, а несколько десятков. Мало того, я уже знаю, что они не только призывают горцев к неповиновению, но обещают им помощь со стороны Ассирии и успели даже направить кое-кому несколько караванов с оружием. Мои люди перехватили один из таких. Кардуш, покажи ещё кое-что, – обратился к своему воину луллубейский князь.
Вскоре Кардуш и ещё два луллубейских воина внесли несколько луков и мечей и сложили всё это перед Куригальзу и его зятем. Тахрах наклонился и поднял один меч, повертел его в руках, посмотрел клеймо мастера и сделал мечом замах.
– Мда-а-а, же-елезный. И это, бесспорно, ассирийский меч.
Тахрах обернулся к пленнику:
– Ты кто? Как тебя звать?
– Я кассит, уважаемый. И меня с кем-то спутали. Я уверяю, что случайно забрёл на луллубейскую территорию.
Куригальзу указал Кардушу на лазутчика.
– Поджарь
