противоположном берегу пролива, на островке, по песку ползали какие-то крупные животные, по-видимому тюлени. Тюлени не употребляются в пищу, так как мясо их отвратительно на вкус, но Сайрус Смит почему-то внимательно разглядывал их и, ничего не объясняя, заявил своим спутникам, что вскоре им придется посетить этот островок.
Побережье пролива было усеяно бесчисленными ракушками, многие из которых привели бы в восторг естествоиспытателей. Но и колонисты нашли здесь нечто очень полезное для себя. Наб неожиданно обнаружил обширную устричную отмель, обнаженную отливом.
– Наб – молодчина! – воскликнул Пенкроф, разглядывая отмель.
– Действительно, это счастливая находка, – сказал Гедеон Спилет. – Если правда, что каждая устрица ежегодно приносит от пятидесяти до шестидесяти тысяч икринок, то у нас здесь будет неисчерпаемый запас устриц.
– Я слышал, что устрицы не питательны, – сказал Герберт.
– Это верно, – согласился Сайрус Смит. – В устрицах очень мало азотистых веществ, и человеку, питающемуся исключительно устрицами, пришлось бы ежедневно съедать их пятнадцать-шестнадцать дюжин.
– Что же, – вмешался в разговор Пенкроф, – это не беда. Мы могли бы ежедневно съедать по сотне дюжин каждый и все-таки не истощили бы запаса. Не взять ли нам несколько дюжин устриц на завтрак?
И, не ожидая ответа на свое предложение – он был совершенно уверен, что возражений не будет, – моряк при помощи Наба собрал изрядное количество этих моллюсков. Их сложили в сетку из стеблей гибиска, сплетенную Набом, в которой уже хранился кое-какой запас провизии для завтрака. Затем колонисты снова зашагали между дюнами и открытым морем.
Время от времени Сайрус Смит смотрел на часы: он боялся опоздать с подготовкой наблюдения прохождения солнца через меридиан, которое должно было произойти ровно в полдень.
Вся эта часть острова, до мыса Южной челюсти, была совершенно бесплодна. Песок, ракушки и куски окаменевшей лавы – вот и все, что было видно. Только чайки, альбатросы и дикие утки посещали этот унылый берег; на последних Пенкроф поглядывал с жадностью, даже пробовал сбить их стрелой, но неудачно – утки все время носились в воздухе, не садясь, а стрелять влет моряк еще не научился.
– Видите, мистер Смит, – не преминул сказать Пенкроф, – до тех пор, пока у нас не будет одного-двух ружей, мы не сможем по-настоящему охотиться.
– Вы правы, Пенкроф, – ответил ему журналист. – Впрочем, все зависит от вас самого. Достаньте железо для ствола, сталь для курка, селитру, уголь и серу для пороха, ртуть и азотную кислоту для пистолетов и, наконец, свинец для пуль – и Сайрус Смит сделает нам великолепные ружья!
– О, нет, – возразил инженер, – все эти материалы, вероятно, имеются на острове, но ведь огнестрельное оружие – вещь тонкая, и для его изготовления нужны очень сложные приборы. Впрочем, посмотрим – может быть, позже и удастся что-либо сделать.
– Зачем только мы выбросили за борт гондолы все оружие и все инструменты, вплоть
