к периоду ассирийского и вавилонского господства (Третья и Четвертая книги Царств) и заканчиваются Вавилонским пленением. В Книге Паралипоменон предложен иной рассказ о том же самом периоде – от Адама до Вавилонского плена, – только он больше сосредоточен на эпохе монархии и в завершение упоминает о том, что уведенные в Вавилон евреи, возможно, сумеют вернуться в Иерусалим. На этом рассказ перестает быть непрерывным. Книги Ездры и Неемии относятся к событиям, случившимся в дни персидского господства, как и Книга Есфири, но чувство связной истории уже потеряно.
Три стиля еврейских повествований
Еврейские повествования не всегда одинаковы. Мы легко сможем различить три их стиля, вполне очевидные даже в переводах. В большинстве своем прозаические книги – в число которых входят почти все библейские предания, известные широкой публике, – написаны простым и лаконичным стилем, который почти ничего не говорит ни о чувствах, ни о внешнем облике персонажей, и нам остается лишь самим судить о том, что скрыто в глубине [2]. Бог иногда играет роль в сюжете, но зачастую мы очень мало узнаем о том, как Он реагирует на описываемые события. Нам не говорят, одобряет ли Он то, что совершают герои, или не одобряет – вывод об этом приходится делать самим. Этот стиль я назову «стилем саги»: он напоминает мне стиль исландских саг – и в какой-то мере тоже склонен затрагивать сходные темы, скажем, события в семье. Этот термин нестандартен для библеистики, но, как мне кажется, параллели с кратким и резким стилем исландской саги делают его подходящим.
Вот пример такого стиля – из предания о том, как Давид воцаряется над Северным Израильским царством вместо Иевосфея, сына Саула, а помогает ему в этом один из генералов Саула, Авенир. Давид требует вернуть ему жену, которую отдали одному из подручных Саула:
И послал Авенир от себя послов к Давиду [в Хеврон, где он находился], сказать: чья эта земля? И еще сказать: заключи союз со мною, и рука моя будет с тобою, чтобы обратить к тебе весь народ Израильский. И сказал [Давид]: хорошо, я заключу союз с тобою, только прошу тебя об одном, именно – ты не увидишь лица моего, если не приведешь с собою Мелхолы, дочери Саула, когда придешь увидеться со мною. И отправил Давид послов к Иевосфею, сыну Саулову, сказать: отдай жену мою Мелхолу, которую я получил за сто краеобрезаний Филистимских [3]. И послал Иевосфей и взял ее от мужа, от Фалтия, сына Лаишева. Пошел с нею и муж ее и с плачем провожал ее до Бахурима; но Авенир сказал ему: ступай назад. И он возвратился.
Как отмечает Джонатан Магонет: «Это всего лишь пара-тройка предложений посреди великих переговоров и соперничества царей – но в этих фразах заключена трагедия человека в вихре событий, над которыми он не властен; человека, чья жизнь и любовь уничтожены в мгновение ока и которому никак и ничего не изменить, – он просто пущен в расход» [4]. Автор не делает по этому поводу никаких комментариев: он просто заносит случай в хронику. И тем не менее
